Дирин П.П. История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Глава IV. 1708—1710.

Отступление от Гродно. — Горки. — Личныя распоряжения Петра Великаго по части хозяйственной полка. — Назначение кн. М. М. Голицына начальником гвардейских полков. — Первыя приказы по полку. — Марш по р. Сожи. — Дело при Добром. — Потери полка. — Погоня за Левенгауптом. — Лесная. — Убыль. — Смоленск. — Поход в Украйну. — Отчаянное положение шведской армии. — Один баталион Семеновскаго полка сопровождает Царя в Воронеж и Азов. — Осада Полтавы. — Полтавский бой. — Преследование шведов до Переволочны. — С. Решетиловка. — Возвращение в Москву. — Поход из Москвы в Петербург. — Осада Выборга. — Занятие кордонов от моря до Новгорода по случаю эпидемий.

Отступление от Гродно.

С наступлением зимы Карл XII открыл военныя действия и начал наступление на Гродно. 26 января Семеновский полк отступил на Новогрудск и далее на Минск, Борисов и Бешенковичи. План действий состоял в том, чтобы, не вступая с неприятелем в открытый бой, завлечь его во внутрь страны, лишить средств продовольствия, а потом бить по частям. Поэтому вся армия, отступив за реки Уллу и Березину, расположилась по квартирам. Шведы-же прекратили движение по случаю наступившей распутицы. Во время перехода от Гродно до Бешенковичей полку пришлось претерпеть не малую нужду; много людей умерло от истощения и недостатка продовольствия, а лошади, данныя за год перед тем полку, на половину пали, за неимением фуража.

Горки.

В начале июня шведы опять перешли в наступление и 10-го числа перешли реку Березину в 5 милях от Головчина. По получении этого известия, армии приказано было отступать. Семеновский полк двинулся через Черею, перешел Днепр около Орши и в начале июля прибыл в Горки. Получив донесение о наступлении шведской армии, Петр тотчас-же, не смотря на болезненное свое состояние, приехал из Петербурга 13-го июля в Горки, вместе со своею супругою.

Личныя распоряжения Петра Великаго по части хозяйственной полка.

Тотчас по приезде в Горки, Государь сделал смотр полку, и заметив в нем некоторые недостатки по части хозяйственной, происходившие вследствие продолжительнаго похода и местных условий, в которых полк находился, принялся за их исправление. Одежда и обувь сильно износились, лошади пали, наличная числительность полка очень уменьшилась, вследствие большаго числа больных; но вместе с тем убыль не пополнялась и ряды заметно поредели. Часть строевая тоже опустилась. Поэтому Петр назначил в полк видных рекрут и начал почти ежедневно производить полку ученья.

О присылке мундиров, епанчей и обуви Петр писал князю Ромодановскому:

«Sir!»  
«На Семеновский полк мундиры прикажи немедленно строить и прислать сюда; а денег 12,000 рублей на строение онаго мундира уже давно посланы; а чего недостанет, то изволь из своих каких нибудь дополнить, которыя немедленно будут у солдат вычтены и вам присланы».
  «Piter.»

Чтобы улучшить содержание лошадей, Петр приказал отпустить на каждую роту по 150-ти рублей и чтобы задержки в присылке их не было, опять собственноручно писал 4-го августа из Горок:

«Господин Иванов!»  
«На Преображенский и Семеновский полки определили мы ныне давать на покупку лошадей в год по 150 рублей на роту, которыя деньги ныне пришли сюда от себя, от солянаго сбора; а впредь откуда их брать, то определим по времени».
«P.S. О обувях солдатских справься с Курбатовым и чтоб их указное число было, и с тем что из ратуши отпустят».

Другое письмо к князю Ромодановскому обязывало его выслать новыя палатки и пирамиды:

«С сим письмом» — писал Петр, — «посланы образцовыя палатки, да пирамиды; изволь приказать сделать на Семеновский полк 520 палаток и 52 пирамиды и прикажи выбрать к тому полотна, которое-бы было почаще; а сие изволь приказать по тщательнее сделать, зело нужно, а цена небольшая.»
  «Piter.»
Назначение кн. М. М. Голицына начальником гвардейских полков.

Недовольный распорядительностью Шереметева, Петр назначил оба гвардейские полка в непосредственное заведывание князя Мих. Мих. Голицына, в отряде котораго они и провели весь 1708 год. С этих пор являются ежедневные приказы по полку на основании Царских приказов. Из них видно, что с половины июля и по 12 августа, ежедневно отдавались пароли и лозунги и полк занят был разными приготовлениями к походу и к встрече с неприятелем; в это-же время роздано было всем чинам полка жалованье за прошедший год[1].

4-го августа получено было известие, что неприятель под Могилевым, перебрался через Днепр; в тот-же день тяжелая артиллерия отправлена в Смоленск[2].

Марш по р. Сожи.

16-го августа получено было известие о движении Карла XII от Могилева к Чирикову. Полагая, что король шведский, переправившись в Чирикове через реку Сож, намерен следовать в Украйну, Петр, того-же числа, отправил князя Голицына с Преображенским и Семеновским полками, к Рясне. На другой день семеновцы, под личным предводительством Государя, пройдя деревню Долгич, направились к Крычеву, куда прибыли 20-го. Но здесь узнали, что шведы уже заняли Чириково; поэтому Петр тотчас же отправил обоз за реку Сож, а сам, взяв с собою Семеновский полк, перешел реку в брод, пошел берегом и, сделав в один день 42 версты и перейдя три переправы, через очень болотистыя речки, дошел 21-го августа до деревни Борисович. Здесь Государь оставил на время гвардию чтобы поехать к авангарду и лично обозреть позицию, неприятеля, приказав полку оставаться в полной готовности выступить с бивака. Всю ночь с 21-го на 22-е солдаты стояли под ружьем. 22-го Государь прислал приказание князю Голицыну немедленно идти с Семеновским полком в Веприну, так как стало очевидным намерение шведов переправиться в этом месте. Поспешность с какою семеновцы выступили, была нелишняя; полк предупредил шведов на полчаса, и Карл, видя переправу занятою, не решился ее форсировать, а отступил к Крычеву. Преследуемый князем Голицыным, Карл XII вдруг повернул на север и бросился через Мстиславль к Смоленску. Государь, узнав об этом, тотчас-же приказал перешедшему р. Сож отряду Голицына возвратиться на присоединение к главным силам, чтобы вместе с ними заслонить дорогу шведам. Следуя форсированным маршем на Страйколы и делая по 40 и 50 верст в сутки, 25-го августа полк присоединился к армии Шереметева. Не смотря на едва проходимыя дороги, переходы эти привычным к походам семеновцам не казались изнурительными, потому что, благодаря присутствию Государя, полк всюду находил продовольствие. Вечером 25-го по войскам был отдан приказ быть в совершенной готовности к походу, а на другой день главная русская армия, отступая перед Карлом, отошла за реку Наппу и 28-го расположилась у с. Добраго.

Дело при Добром.

В то время, когда русская армия отступала перед шведскою, по направлению от р. Сожи к Смоленску, и расположилась за рекою Белою Наппою, имея главную квартиру в селе Добром, Карл XII подошел к р. Черной Наппе и для удобнейшаго фуражирования растянул свою армию на значительное протяжение. Правое крыло шведской армии, под начальством генерала Росса, было расположено весьма близко от леваго крыла русской армии и в трех верстах от своих главных сил. Пользуясь этим обстоятельством, Петр решился атаковать Росса и разбить его отдельно; успех с нашей стороны мог послужить к ослаблению неприятельской армии и к возвышению нравственной силы собственных войск. Исполнение этого труднаго и рискованнаго предприятия, от котораго зависел успех дальнейшей компании, возложен был на полки Преображенский и Семеновский под начальством князя Голицына; к ним в помощь Петр придал 30 эскадронов кавалерии, под командою генерал-лейтенанта Флуга.

В ночь с 29-го на 30-е августа, пользуясь темнотой и сильным туманом, оба гвардейские полка прошли речку Белую Наппу, затем болота, в полном порядке и соблюдая такую тишину, что были замечены шведами только в 6 часов утра, когда, перейдя р. Черную Наппу, они уже бросились в атаку. Застигнутые врасплох, шведы едва успели кое как построить боевой порядок, и после двухчасоваго упорнаго боя были опрокинуты. Поражение их было-бы полное, если-бы кавалерия Флуга не застряла в болотах и успела-бы поддержать гвардию. Гвардейцы вынесли на своих плечах всю тяжесть сражения. Князь Голицын уже намеревался преследовать шведов, но заметя Карла XII, приближающагося из главнаго лагеря с несколькими свежими колоннами, решил что вдаваться в сражение, в данном случае, было рисковано и при этом совершенно безполезно; поэтому он, не выжидая приближения Карла XII, приказал обоим полкам отступить, отвел их за болота и в тот-же день присоединился к главным силам.

Потери полка.

В деле при Добром принимали участие всего только два гвардейских полка; потеря же шведов простиралась, по собственным их показаниям, более нежели до тысячи человек убитыми и ранеными, а по русским реляциям — до двух тысяч одними убитыми; сверх того, неприятель потерял 6 знамен и 4 орудия; урон с нашей стороны был следующий:

Убито: нижних чинов 89.  
Ранено: обер-офицеров 9 Кап. Павел Людевич.
  Поруч. Яков Спиреев.
  Иван Батасов.
  Александр Лазарев.
  Абрам Леонтьев.
  Григорий Девеселов.
  Осип Монастырев.
Прап. Ефим Мордвинов.
  Михаил Полубояринов.
Нижних чинов 258.  

За храбрость и отличную распорядительность в этом деле, кн. Голицын награжден орденом Св. Андрея Первозваннаго.

О действиях Преображенскаго и Семеновских полков в деле при Добром можно судить из слов самого Петра, который писал: «Как я начал служить, такого огня и порядочнаго действия от наших солдат не слыхал и не видал (дай, Боже, и впредь так) и такого еще в сей войне король шведский ни от кого сам не видал: Боже, не отыми от нас милость свою впредь». Петр поспешил и Екатерину уведомить об успехе; он писал ей: «Правда, что я, как стал служить, такой игрушки не видал; однако же, сей танец, в очах горячаго Карлуса, изрядно станцовали».

Погоня за Левенгауптом.

После сражения при Добром наши войска отступили снова к Мстиславлю. 30-го августа получено было известие, что Левенгаупт, из Лифляндии, спешил соединиться с Карлом XII; поэтому был собран военный совет, на котором решено было не допускать этаго «с  л  у  ч  е  н  и  я». Армия же разделена была на два отряда: один, фельдмаршала Шереметева, с главным корпусом, остался действовать против Карла XII; другой же отряд, предназначавшийся для преследования Левенгаупта, Царь сам принял под свое непосредственное начальство. Последний отряд состоял из полков Преображенскаго, Семеновскаго, Ингерманландскаго, баталиона Астраханскаго и десяти драгунских полков, под начальством генерала Бауера. Семеновцы, наравне с прочими пехотными полками, были на лошадях. 4-го сентября отряд выступил из Мстиславля и, следуя через Миснович, Перепичи и Соболево, 15-го числа прибыл в м. Григорково. В Григоркове оказалось, что наш проводник жид, подкупленный шведами, умышленно завел нас в противуположную сторону; поэтому 16-го, Петр приказав оставить обоз, а взять одни только вьюки, повернул отряд от Григоркова на юг и пустился преследовать спешившаго отступать, на соединение с Карлом, Левенгаупта. 11 дней продолжалась безпрерывная погоня за шведами и наконец, 27-го настигли их у деревни Долгих-Мхов, Завидя приближение наших, шведы, расположившись на горе за рекою, открыли огонь, но тем дело и обошлось; канонада продолжалась около двух часов; к вечеру все утихло, а ночью, пользуясь густым туманом, шведы оставили позицию, и потянулись через лес и болото к деревне Лесной. Мы же, не смотря на усталость от двухнедельнаго форсированнаго марша, всю ночь проработали над устройством мостов, разрушенных накануне шведами, а на разсвете 28-го погнались за ними. Около полудня шведы были настигнуты около деревни Лесной, где Левенгаупт был со всем отрядом уже в полной готовности принять сражение.

Лесная.

28-го Царь решился атаковать шведов; для атаки назначены были полки Преображенский, Семеновский, Ингерманландский и Невский драгунский. Еще не успели полки наши спешиться и занять указанныя им места, как вдруг шведы бросились на наш левый фланг и, пользуясь числительным превосходством своих сил, стали обходить его. Первую фронтальную атаку всех шведских сил выдержали полки Ингерманландский и Невский, но долго держаться им было бы немыслимо, если бы во время атаки не появился на нашем правом фланге Семеновский полк и не ударил на неприятельский левый фланг. Удар семеновцев быль на столько стремителен, что шведы не выдержали и отступили; семеновцы же из наступления перешли в преследование и, поддержанные подоспевшими тремя баталионами Преображенскаго полка и одним баталионом Астраханскаго, вогнали шведов в лес. Преследование продолжалось до самаго шведскаго вагенбурга; но здесь Петр остановил войска, с намерением выждать прибытия драгун генерала Бауера, за которыми накануне был послан Государем Семеновскаго полка подпоручик Юдин[3].


Во время преследования, нами было отнято 2 пушки и 4 знамени и взят в плен генерал адъютант Кнорринг. Изнуренные четырехчасовым боем, оба неприятельския войска до того устали, что не имели возможности более биться и остановились каждый на своих местах: шведы у вагенбурга, а наши на месте сражения, на разстоянии половиннаго пушечнаго выстрела. Часовой промежуток времени этаго обоюднаго отдыха представлял редкую боевую картину; в «юрнале» Петра Великаго он так описан: «Зело дивно было видеть, будто бы неприятели между собою были так кротки и, близко, друг от друга сидя, отдыхали», Но в 5 часов, как бы по соглашению прибыли одновременно к нам генерал Бауер с 3000 драгун, а к неприятелю — авангард, бывший у Пропойска, в таком же числе. Сражение возобновилось. Сделано было несколько залпов из орудий, но потом, не смотря на усталость, наши бросились на шведов в штыки или со шпагами в руках. Завязался общий ожесточенный рукопашный бой; резня длилась в продолжении двух слишком часов, но, наконец, сильная вьюга со снегом и наступившая темнота положили конец бою, во время котораго были отняты у шведов и все остальныя пушки и знамена.

Это сражение началось в час и кончилось в 7 ч. 8000 шведских тел, 876 пленных, все знамена, орудия и ружья достались в наши руки; но страшная потеря шведов состояла в том, что Левенгаупт явился в главную армию без военных и съестных припасов, на которые возлагалась вся надежда Карла XII. Наконец, битва под Лесным имела еще то следствие для шведских солдат, что они потеряли прежнюю самоуверенность, тогда как на русских, и на гвардейцев в особенности, победа под Лесным произвела совершенно другое впечатление: «Сия у нас победа может первая назваться», писал Петр, «понеже над регулярным войском никогда такой не бывало; к тому же еще гораздо меньшим числом будучи перед неприятелем. И по истине оная виною всех благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была, и людей конечно ободрила, и мать Полтавской баталии, как одобрением людей, так и временем, ибо, по девятимесячном времени, оное младенца счастие произнесла».

Убыль.

Но дорогою ценою была куплена гвардейскими полками слава победы. Больше всех потерял Семеновский полк, бывший в деле с самаго начала и окончивший преследование шведов только у самаго вагенбурга. Сравнительныя цифры могут яснее всего свидетельствовать об участии полка в этом деле; так, напр., в гренадерской роте из 6-ти офицеров ранено 3, в 1-й из 6-ти 4, в 9-й из 7-ми 3, в 10-й из 8-ми 5, Общая потеря была следующая:

Убито: обер офиц. 3. Подпоруч. Федор Непогодин и Степан Юренев, прапор. Василий Подымов.
Ранено: штаб офицер 1.  
  Обер-офицеров 22.  
Нижних чинов 493.  

О характере же боя можно заключить из свойства ран, большинство которых были нанесены холодным оружием, или же огнестрельным, но почти в упор, что ясно свидетельствует об исключительно рукопашном бое, Майор Михаил Волков ранен пулею в голову и плечо.

Капитаны: князь Алексей Хованский — пулею в голову.
  Князь Михаил Щербатов — в правую ногу и обе руки.
  Василий Чаадаев — в ногу.
  Князь Федор Дашков — в колено и от раны умер.
  Князь Иван Шаховской — в плечо.
  Петр Ладыженский — в ногу.
  Петр Измайлов — в руку картечью.
  Михаил Ольц — в руку.
Капитан-поручики: Семен Корякин в грудь на вылет.
  Михаил Измайлов — в ногу на вылет.
  Борис Бутурлин — в ногу.
  Иван Панин — в шею.
Поручики: Савва Норов — в ногу.
  Гурий Овцын — в рот пулею.
Подпоруч. Иван Бутурлин — в шею и правую щеку на вылет.
  Степан Шепелев — в ногу, правый глаз и нос.
  Авдей Прягаев — в ногу.
Прапорщики: Гурий Сумароков — штыком в горло.
  Сергей Инехов — в ногу.
  Егор Гребенкин — штыком в руку.
  Иван Павлов — в ногу.
  Яков Булатов — рука перерублена.

Нет никаких сведений, из которых можно было бы узнать, какая награда досталась в удел храбрецам. Нельзя не упомянуть здесь про некоторые отдельные подвиги, — как, например, гренадера Ружева, получившаго три раны и остававшагося в деле до тех пор, пока ему не оторвало ногу. 12-й роты капрал Алексей Кобылин и рядовые: Тимофей Синдюков, Степан Аничков, Димитрий Чоботарев и Алексей Бонин, видя, что их роты подпоручик Юренев, увлекшись преследованием, опередил всех и, вследствие этого, очутился окруженным шведами, бросились выручать его, но все, вместе с Юреневым, были переколоты штыками. Подобные подвиги не могли не отозваться на всем полку и не приобресть благодарности Петра, умевшаго ценить каждое проявление личной доблести. Главный же виновник победы, князь Голицын, по выражению самого Царя, «сражавшийся, как лев» пожалован в генералпоручики и удостоился получить, из рук самого Царя, царский портрет, осыпанный бриллиантами. Остальные же офицеры, надо полагать, судя по послужным спискам, все были повышены в следующие чины, а некоторые нижние чины, тут же на месте, были пожалованы Царем в офицеры.

После сражения, Семеновский полк три дня простоял еще у Лесной. 29-го на поле битвы был отслужен благодарственный молебен, в присутствии Петра, при троекратной пальбе из пушек и ружей, а на следующий день началась перевозка раненых в Смоленск. При холодной и дождливой погоде, при дурных дорогах и неудовлетворительности санитарных перевозочных средств, переезд этот крайне тяжело отозвался на больных: большое число раненых не доехали даже до Смоленска и в дороге умерли. К этому присоединялось еще коварство поляков, преданных шведам. При грубости тогдашних нравов часто случалось, что, презирая чувство чести и человеколюбия, они, с целью грабежа и с жаждою мести, нападали иногда на беззащитные транспорты больных и, ограбив, истребляли безпомощных храбрецов. Одною из жертв таких нападений был Семеновскаго полка поручик ВельяминовЗернов, отправлявшийся в Смоленск, с несколькими нижними чинами полка, для излечения тяжелых ран, полученных при Лесной; но не суждено было ему выздороветь: он вместе со всем транспортом был изрублен поляками.

Смоленск.

2-го октября Государь, вместе с полками гвардии, выступил из под Лесной к Смоленску и через неделю, 8-го числа, с триумфом вошел в город. Когда победоносное войско стало подходить к Смоленску вместе с пленными шведами, из города приветствовали их пушечною и ружейною пальбою. Трогательную картину представлял Семеновский полк во время входа. Не видавший его в продолжении двух недель, не мог бы и подумать, что это был тот полк, который он видел а признал бы скорее в нем какую то жалкую команду. Из 1200 человек, бывших перед делом, осталось только 473, а, выключив из этого числа 51 человек, командированных Государем из Лесной в погоню за остатками Левенгаупта, в партизанские отряды, в Смоленск вступило всего 422 человека. Некоторыя роты были вовсе без офицеров, некоторыя же под командою прапорщиков.

В Смоленске, подобно тому как и в Горках, Царь занялся устройством полка, комплектовал его рекрутами, присланными из Москвы и других полков, и хлопотал о присылке обмундирования. Он писал князю Ромодановскому.

«Sir!»  
«На Семеновский полк ежели кафтаны и камзолы скоро не поспеют, — то хотя епанчи прикажи поскорее сделать и прислать, понеже в нынешнее зимнее время от стужи епанчи весьма нужно надобны».
Поход в Украйну.

20-го октября Семеновский полк выступил из Смоленска вслед за Государем, который поехал в Украйну к главной армии и приказал войскам, принимавшим участие в деле при Лесной, следовать за собою. Полк из Смоленска прошел на Рославль, Брянск и Глухов. Праздник Рождества Христова провел в Лебедине, а новый год встретил с Государем вместе в Сумах.

Отчаянное положение шведской армии.

Между тем Карл XII, лишившись с корпусом Левенгаупта всех съестных припасов и военных снарядов, столь необходимых для его истомленной армии, имел еще надежду поправить затруднительное положение свое в Малороссии, куда звал его гетман Мазепа, уверяя, что все казаки присоединятся к шведам, и что король найдет обильные запасы в Батурине, Ромнах, Годяче и других городах. Но и эта надежда обманула Карла. Мазепа не мог склонить Малороссию к измене и только с четырьмя тысячами казаков, приведенных в шведский лагерь обманом, передался шведам. Карл XII, вместо радушнаго приема и полных магазинов, нашел в Малороссии упорную оборону крепостей с дымящимися городами и селениями. Меншиков, посланный Государем предупредить замыслы Мазепы, исполнил свою обязанность быстро и искустно. Магазины и склады, какие могли попасть в руки шведов, были уничтожены; всюду, где можно было предполагать измену, он наводил ужас опустошением и разорением и, наконец, возстановил всю Малороссию против шведов. К довершению Карлова несчастия, в конце 1708 года наступили такие жестокие морозы, что птицы замерзали на лету, Для спасения войска, Карлу оставалось только одно — это выдти из России в пределы Польши, но для короля отступление было непривычно; прежде чем удалиться, он хотел дать Петру решительное сражение, в надежде сокрушить его силы и открыть путь к Москве. Петр же не изменял своего плана, составленнаго еще в прошлом году и, избегая решительных встреч, утомлял и уничтожал постепенно шведское войско партизанскою войною. Вследствие этого Карл XII все более и более углублялся в Малороссию, до тех пор пока на пути не встретил Полтаву.

Один баталион Семеновскаго полка сопровождает Царя в Воронеж и Азов.

Во все время военных действий Меншикова и перепетий Карла XII, Семеновский полк не принимал участия в военных действиях. Весною один баталион Семеновскаго полка сопровождал Петра во время поездки его в Воронеж и оттуда, по Дону, в Азов. В каком виде был этот баталион можно судить из следующаго письма Государя из Товрова к князю Меншикову: «На баталион семеновский, который здесь с нами, извольте прислать в Азов мундиры не мешкав, понеже знаю, оные обносились и стыдно их показать без мундира».

В Воронеже Петр наблюдал за спуском кораблей, а 8-го апреля осматривал в Товрове вновь строющиеся и стоящие в гавани; 9-го числа Государь пошел к Азову и Троицкому на судах, вниз по Дону. Семеновцы были посажены на два новых корабля, только что спущенных в Воронеже: Орел и Ласки, и на них совершили весь переезд до Азова, куда прибыли 22-го числа. В Азове Царь пробыл только четыре дня и отсюда пошел к Троицкому, на бригантинах. Ровно через месяц, окончив все работы и распоряжения по устройству флота, Царь опять в сопровождении семеновцев, 27-го мая, выехал из Троицкаго через Изюм и Харьков к Полтаве, а 4-го июня баталион, конвоировавший Государя, опять присоединился к полку.

Осада Полтавы.

Более месяца прошло с тех пор, что Карл XII стоял перед Полтавою; ни осада, ни штурмы не могли принудить храбрый гарнизон к сдаче. Между тем, Меншиков постепенно стягивал войска кругом шведов и в самую крепость ввел сильный отряд. В начале июня все войско собралось в укрепленном лагере близ Полтавы. Видя упадок духа в шведских войсках, сознание превосходства своего в силах и, наконец, мысль о спасении изнуреннаго продолжительною осадою полтавскаго гарнизона Петр, тотчас по возвращении из Азова к войскам, решился на генеральное сражение. 19-го июня Семеновский полк снял лагерь и пошел мили на 2 вверх по Ворскле; 20-го перешел реку, остановился на берегу и принялся готовить фашины. 25-го подвинулся вперед и в ночь стал в разстоянии не более двух верст от неприятеля. Намерение Петра было избегать сражения до тех пор, пока позиция не будет совершенно укреплена; предполагалось дать бой 29-го, в день тезоименитства Петра, но шведы предупредили нас.

26-го Петр узнал от перебежчика о намерении Карла XII дать нам на следующий день генеральное сражение, вследствие чего отдано было приказание тотчас-же собрать все войска в боевой порядок, а обозы отправить за Ворсклу, к Черняхову. По распределении войск, Преображенский и Семеновский полки заняли центр. Около полудня, Петр, объезжая полки и воодушевляя их перед боем, остановился перед гвардиею. Вызвав вперед всех штаб- и обер-офицеров и сам сняв шляпу, Он обратился к ним с следующими словами: «Товарищи! завтра, с помощию Всевышняго, кончим мы войну с врагом, уже в половину побежденным. Вы были свидетелями, колико дерзкие неприятели храмов Божиих православнаго нашего закона в конския обратили стойла, колико осквернили алтари, попирая ногами святыню, на которую и зреть недостойны, ругаясь обрядом святым и посмеваяся истинной нашей вере. Вам известно, что кичливый и прозорливый их король войску своему росписал уже в Москве квартиры, генерала Шпарра пожаловал генерал-губернатором московским и любезное наше отечество определил разделить на малыя княжества и, введя в оное еретическую веру, совсем истребить. Оставим-ли такия ругательства и презрение наше без отмщения? да не будет!»

Как только умолк голос Царя, из грудей преображенцев и семеновцев вырвалось восторженное «ура!»; когда-же оно смолкло, полковник Семеновскаго полка, кн. Голицын, выступил вперед и в следующих словах ответил на речь Царя: «Великодержавный Царь Государь! ты видел труд и верность нашу, видел храбрость добрых твоих солдат на Левенгауптской баталии, когда через целый день в огне стояли, шеренг не помешали и пядени места не уступили; четыре раза от стрельбы ружья раскалялись, четыре раза сумы и карманы патронами наполняли; ныне войско то же и мы рабы твои те-же; уповаем на Бога такой-же иметь подвиг и ныне, какой и тогда». Петр, уклонив на это шпагу сказал: «уповаю», и поскакал к собранным далее полковым командирам. Сделав все распоряжения, он закончил свои приказания словами: «порадейте, товарищи! церковь и отечество ждут нашего подвига!» Весь день и ночь, с 26-го на 27-е, семеновцы, стоя в полной готовности к бою, — отдыхали; выведенные из укреплений, они составляли центр армии и были расположены между полками Преображенским и Ингерманландским в две линии: в первой два баталиона и во второй один.

Полтавский бой.

На следующий день; день знаменитой битвы, с ранняго утра шведы завязали дело. Первая стремительная атака шведской кавалерии увенчалась для них успехом; наша передовая кавалерийская линия была прорвана и два редута захвачены, но, увлекшись преследованием, шведы были встречены губительным огнем из главнаго укрепления, заставившаго их повернуть назад. Роли переменились: мы из отступления перешли в преследование и захватили при этом несколько знамен и штандартов. С другой стороны, кавалерия Меншикова загнала неприятеля в лес и, наконец, разбила на голову отрезанную часть шведской кавалерии. Все это произошло не более как в продолжении двух часов; к 6-ти часам утра, сражение утихло на всех пунктах; это был пролог Полтавскаго боя. Гвардейцы в нем не принимали участия.

Государь, довольный удачным началом, вывел все войска из окопов и перестроил их в боевой порядок. Семеновский полк выдвинулся вперед и занял второе место на правом фланге боевой линии. Был 9-й час утра. Священники, обходя полки, кропили их святою водою. Ровно в 9 часов явился перед полками Петр и, объехав их с праваго фланга до леваго, остановился и произнес следующую знаменательную речь:

«Воины! Се пришел час, который решит судьбу отечества, и вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за отечество, за православную веру и церковь. Не должна вас также смущать слава неприятеля, яко непобедимаго, которую ложну быти вы сами победами над ними неоднократно доказали. Имейте в сражении перед очами вашими правду и Бога, поборающаго за вас; на Того единаго уповайте, а о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия, благочестие, слава и благосостояние ея!»

В 9 часов началась атака почти одновременно всею линиею. Описывать действия Семеновскаго полка в этом сражении в отдельности не представляется никакой возможности, так как обе армии, развернувшись в одну линию друг против друга, открыли убийственный огонь и вслед за тем бросились в штыки; атака была общая всею линиею; все войска одинаково выполнили одну общую задачу. Столкновение обоих неприятельских войск было страшное, и всюду, на всех пунктах, шведы потерпели одинаковое поражение. Один только баталион Новгородскаго полка дрогнул, но Государь, появлявшийся всюду, где угрожала опасность, явился и здесь; взяв баталион второй линии, он бросился с ними на встречу шведам. Это послужило как бы сигналом к общему нападению с нашей стороны, решившему участь сражения. В этой схватке сошлись лицом к лицу оба великие противника. Карл XII — в качалке, окруженный драбантами, Петр — без конвоя. Кровава и убийственна была встреча их. Три пули попали в Петра: одна пробила шляпу его; другая ударила в седло, а третья в грудь; но Господь хранил Своего помазанника: пулю удержал крест, бывший на груди Петра.

Около получаса длился жестокий рукопашный бой; наконец, шведы не выдержали и бросились толпой к лесу, Карл XII едва не попался в плен. Русския ядра достигали его в лесу: одно раздробило качалку, другое убило его лошадь, Во время преследования 4 орудия 137 знамен, до 4,000 пленных, обоз и шведский лагерь достались победителям. К полудню все было кончено, и шведская армия, столь грозная прежними своими победами, почти не существовала.

По окончании сражения, все начальники и офицеры гвардии стали собираться около Петра; перед каждым из них он опускал свою шпагу, поздравлял с победою, а потом, обратясь ко всем, сказал: «Здравствуйте, сыны отечества, чада мои возлюбленныя! Потом трудов моих создал я вас; вы, имея любовь к Богу, к вере православной, к церкви и ко мне, не щадили живота своего, и на тысячи смертей устремлялись безбоязненно. Храбрыя дела ваши никогда не забудет потомство!» На эти слова представитель гвардии, князь Голицын, отвечал: «Государь! В тебе утвердились сердца наши. Ты силою разума, смыслом учения и храбростью своею — обогатил нас». Когда все войска собрались среди поля сражения, раскинута была в шатре походная церковь, и на том самом месте, где за два часа раздавался гром орудий и кипел жестокий бой, слышался стройный напев хвалы Всевышнему за дарованную России победу.

Преследование шведов до Переволочны.

Возблагодарив Бога, победители, на радостях; забыли о шведах и расположились отдыхать; Государь же удалился в свой шатер, для принятия поздравлений, и затем предложил обед всем своим сподвижникам и пленным шведским генералам. Только вечером вспомнили о шведах, и Петр тотчас-же отправил князя Голицына с Преображенским и Семеновским полками на лошадях в догоню. Не удалось семеновцам отдохнуть и воспользоваться плодами победы; расположившись на биваке в третьем часу, в 6 часов они уже были на конях и мчались вверх по течению Ворсклы, по направлению к Переволочне. Весь вечер, ночь, следующий день и еще ночь гнались семеновцы за бежавшими остатками шведской армии и лишь на второй день настигли их под горою, при впадении Ворсклы в Днепр. Князь Голицын послал к генералу Левенгаупту парламентера с предложением сдаться, но в это время князь Меншиков, подоспевший на поддержку двух гвардейских полков со всею кавалериею, заставил Левенгаупта, находившагося в безвыходном положении, сдаться со всем отрядом без всяких условий. 14,030 человек были обезоружены, 28 пушек и 127 знамен отобраны. Два баталиона Семеновскаго полка были употреблены на обезоружение шведов.

6-го июля Семеновский полк возвратился из Переволочны в Полтаву, и в тот же день был осчастливлен получением, вместе с прочими, царских наград за Полтавское сражение: князю Голицыну даровано было около 1000 душ крестьян; штаб и обер-офицерам пожалованы портреты Государя, украшенные алмазами, и золотыя медали, а солдатам выдано годовое, не в зачет, жалованье и серебряныя медали; кроме того, некоторые обер-офицеры повышены в чинах.

Несмотря на громадные результаты Полтавскаго сражения и на деятельное участие, какое принимал в нем полк, потеря была сравнительно небольшая:

Убитых нижних чинов 59.

Ранено обер-офицеров 4: капит. Александр Лазарев, капит.-поруч. кн. Барятинский, подпор. Иван Батасов, прап. Иван Апраксин, и нижних чинов 102.

С. Решетиловка.

В Полтаве полк простоял еще неделю, но удушливый и сильно зараженный воздух в окрестностях, от продолжительной стоянки двух армий, и от неубранных трупов, не позволяли дольше оставаться здесь; поэтому, 13-го, полк перешел в Решетиловку. Здесь Петр приказал заняться устройством полка, а сам, составив из пленных шведов, две роты — одну пешую, другую конную, велел им каждый день заниматься экзерцициями, чтобы этим самому ознакомиться со способом строеваго обучения у шведов. Семеновцы, стоявшие здесь же на биваках, присутствовали на этих экзерцициях и с любопытством следили за приемами и эволюциями бывших, неделю тому назад, своих неприятелей. В Решетиловке Государем был составлен план для дальнейших действий; графу Шереметеву назначен отряд для осады Риги, а князю Меншикову велено идти в Польшу; гвардии приказано следовать в Москву для отдыха. Прежде выступления из Решетиловки, из Семеновскаго полка выбраны были 70 человек для конвоирования шведскаго оружия и знамен до Смоленска. Оттуда команда эта, по присоединении к ней всех выздоровевших раненых, должна была следовать в Москву отдельно.

Возвращение в Москву.

Возвратный путь Семеновскаго полка, после четырехлетняго похода, назначен через Харьков, Белгород, Курск, Орел и Калугу. В начале сентября, полк вступил в Орел, где получено приказание уволить желающих в отпуск. Дальнейшее следование, по причине дурных осенних дорог, было весьма медленно. От Орла до Москвы, Семеновцы шли целый месяц и, не входя в столицу, прибыли 12-го октября в с. Семеновское. Ровно два месяца простояли Семеновцы около самой Москвы, но не входили в нее потому, что ждали своего предводителя, который желал сам ввести их в столицу.

В конце ноября приехал Петр, а на 18-е декабря был назначен торжественный вход в Москву. День этот был торжеством не только для войск, но и для всей Москвы. Великая Полтавская победа над первым военным гением того времени, примиряла русский народ с нововведениями Петра, заставляя прощать ему дружбу с иноземцами и соблазнительное усвоение их обычаев. Москва, еще с конца ноября, начала приготовляться к встрече победителя шведов. Весть за вестью об успехах нашего оружия приходили в Москву и читались народом в «ведомостях»; наконец, приехал сам победитель с, покрытыми славою, гвардейцами. 18-го декабря, у Серпуховских ворот, загремели пушки и барабаны и по городу загудели колокола. Но вдруг все затихло: Петр получил известие, что Екатерина Алексеевна родила дочь. Это была Елизавета Петровна, будущая Императрица. Петр отправился в Успенский собор, а триумфальный въезд отложил до следующаго дня. Зазвонили опять все колокола, радость удвоилась; к торжеству победы присоединилась радость, что Бог даровал Петру дочь. Москвичи любовались на приготовленныя триумфальныя ворота; особенно красовались ворота, построенныя от духовенства, от Строганова и при доме князя Меншикова. Кремль был разукрашен картинами и гирляндами со стороны Москвы-реки; народ с нетерпением ждал следующаго дня, чтоб увидеть своего Царя и победителей.

19-го утром, от Серпуховских ворот началось, невиданное до сих пор, шествие победителей. Впереди ехали, на богато убранных лошадях, 24 трубача и 6 литаврщиков; за ними открывал шествие Семеновский полк, верхом, с распущенными знаменами и обнаженными палашами, имея во главе своего полковника князя Голицына. За ними шли пленные шведы, взятые под Лесным, и везли шведския

пушки, знамена и другие трофеи; далее — гренадерская рота Преображенскаго полка, тоже верхом, а за нею — пленные шведы и трофеи Полтавскаго сражения, — между прочим и носилки Карла XII, на которых он был во время Полтавской баталии; вслед за носилками шли по одиночке, шведские пленные генералы: Шлиппенбах, Левенгаупт и др.; за ними прочие шведы, по 4 человека в ряд, всего 22,085 человек; за пленными ехал виновник торжества — Царь Петр Алексеевич, на той же лошади, в том же мундире, как в Полтавском бою; на голове — простреленная шляпа, в руке — обнаженная шпага. Шествие замыкал Преображенский полк с артиллериею и обозом. Во все время шествия, гром пушек с больварков и из Кремля сливался со звоном колоколов и восторженными криками народа. По улицам, по которым направлялась процессия, обыватели выставляли, для солдат на столах, различныя кушанья и напитки, встречая торжествующих собратий, по старинному русскому обычаю, с хлебом-солью. Торжество продолжалось три дня, звон и пальба — целую неделю.

По окончании всех празднеств, полк вернулся в родную свою колыбель село Семеновское. Четыре года отсутствия, походов, лишений и неизвестности, придавали тем более торжественности в день встречи новаго 1710 года, что Семеновцы, увидя себя наконец под собственною кровлею и среди своих семей, разсчитывали теперь отдохнуть и воспользоваться пожатыми лаврами. Парад, 1-го января, всем войскам в Кремле, закончился общим празднеством; фейерверк, сожженный вечером бомбардирами, напомнил первоначальныя потехи. Старики, еще бывшие прежде в потешных, помнили последний фейерверк 10 лет тому назад.

Петр, сломив могущество шведов под Полтавою, более чем когда либо, считал необходимым всеобщее решительное преобразование государства; но, умудренный опытом, не довольствовался частными мерами, а действовал по плану обширному; он не увлекся победой и сознавал, что только завоеванием балтийских приморских крепостей: Риги, Ревеля и Выборга может упрочить русское господство в Лифляндии, Эстляндии, Ингрии и южной Финляндии. Поэтому, предоставив Шереметеву действовать по своему усмотрению, в Лифляндии, а Меншикову в Польше, Петр сам, 17-го февраля, уехал из Москвы в Петербург, приказав князю Долгорукову следовать туда-же с гвардейскими полками, которые должны были под Выборгом присоединиться к корпусу Апраксина.

Поход из Москвы в Петербург.

21-го февраля Семеновский полк выступил из Москвы. Привыкнув, постоянно с усердием, исполнять волю Царя, Долгоруков шел почти без дневок; так например, из Твери до Вышняго-Волочка, т. е. разстояние в 135 верст, полк, при дурных дорогах, прошел в три дня. От утомления вскоре оказалось в полку большое число больных и отсталых нижних чинов. Долгоруков отправил в Петербург донесение, на которое Петр отвечал: «Письмо ваше до нас дошло, в котором пишешь, что солдаты от дальнаго перехода и худаго пути скучают. Но для чего так скоро в путь вы спешите, я не знаю; ибо я именно приказал, чтобы вам стать здесь в последних числах этого месяца; того для дайте им отдохнуть и не спешите, токмоб могли стать здесь к 30-му числу сего месяца». Вследствие этого письма переходы были уменьшены.

По прибытии полка в Петербург, решено было, что он, отдохнув один день, тотчас-же двинется к Выборгу для осады.

Осада Выборга.

21-го марта, Семеновцы, в отряде генерал-адмирала графа Апраксина, с небольшим числом артиллерии, выступили из Петербурга на Котлин остров, мимо Березовых островов, к Выборгу и, тотчас-же по прибытии, приступили к заложению апрошей. С 22-го марта по 1-е апреля, шла безостановочная работа по прорытию подступов. Работа была крайне тяжелая и шла медленно; все время стояли сильные морозы, земля, и без того каменистая, так промерзла, что ее приходилось не копать, а рубить; так что, когда к 1-му апрелю апроши были подведены на разстояние мушкетнаго выстрела, то рабочие местами, не имея возможности углубиться в землю, делали холщевые мешки, наполняли их шерстью и катили перед собою. 1-го числа началось бомбардирование города, но довольно слабо, так как тяжелую артиллерию по льду перевезти было опасно, а при отряде было всего 12 пушек малаго калибра и 3 мортиры. До самаго мая месяца осада не подвигалась: артиллерия еще не была подвезена, а главное — не было провианта; люди чрезвычайно терпели от недостатка в пище, будучи вынуждены довольствоваться только тем, что могли взять с собою в ранцах и что было положено на небольших ротных повозках вместе с аммунициею. Транспорты из Петербурга, задержанные в море льдом и противными ветрами, прибыли только к 10-му мая.

Правильная осада началась 1-го июня, в этот день в 7-м часу вечера, общим залпом открыли бомбардировку с вновь вооруженных батарей. Бомбардирование продолжалось 5 дней, до 6-го числа, с такою энергиею и успехом, что в наружной городской стене пробили, такую брешь, что впоследствии при занятии города, в ней поместилось два баталиона развернутым фронтом. 6-го, на военном совете, решено было штурмовать Выборг. 8-го все было приготовлено; 2 пловучих моста ждали наводки к бреши; охотники, в том числе и Семеновские, уже стояли в ближайших траншеях. Штурм назначался на разсвете 9-го, но перед самым началом его, из Выборга прибыли 2 штаб-офицера с письмом от коменданта, прося, чтобы гарнизон был выпущен из крепости на условиях. Начались переговоры, во время которых, совершенно случайно, приехал из Петербурга сам Петр. 12-го опять был прислан из Выборга уполномоченный, с предложением сдаться на капитуляцию; тогда Государь послал в город Семеновскаго полка капитана, Семена Нарышкина, с поручением передать шведам согласие свое на капитуляцию, и вместе с тем объявить им свои условия. 14-го июня, по двум приготовленным пловучим мостам, два баталиона Семеновскаго полка перешли через пролив и заняли брешь.

18-го, в присутствии Государя, был отслужен благодарственный молебен с троекратной пальбой, вокруг всего города, а после него розданы награды; офицеры получили золотыя медали и денежныя награды по чинам, а солдатам устроен торжественный обед, около ставки Адмирала. На следующий день один баталион Семеновскаго полка отправлен в Петербург, для относа знамен и трофеев, отнятых в Выборге у шведов. Замечательно, что всю дорогу баталион этот шел с барабанным боем и не походным, а учебным порядком; 22-го он прибыл к Выборгской заставе, и на другой день, при пушечной пальбе и колокольном звоне, торжественно вступил в С.-Петербург, под командою самого Петра.

Занятие кордонов от моря до Новгорода по случаю эпидемий.

Из под Выборга Семеновскому полку назначено было идти в Лифляндию для соединения с армией Шереметева, осаждавшей Ригу; но, по случаю распространившейся в этой местности эпидемической болезни, приказание это было отменено, и полк, вместе с Преображенским, остановлен у реки Луги. Боясь, чтобы зараза не распространилась далее в России, Петр приказал обоим полкам занять кордон от самаго моря до Новгорода; поэтому он писал: «Письма до нас дошли, что к Нарве маршировать от поветренной болезни опасно, того для солдат наших полков разставьте по берегу р. Луги от моря и вверх по роте в удобных местах и суда по оной реке приберегите за караул, чтоб оттуда никто не переезжал, также и по дорогам поставьте крепкия заставы, дабы от Наровы к вам и к Новгороду и оттуда никого не пропускали; а которые проезжие будут украдкою, ведая указ, приезжать, и таких поймав велите вешать, найпаче же тех, кто пропустит». Близость гвардейских полков к зараженной местности, не давала Петру покоя; 29-го августа он опять пишет князю Долгорукову: «По получении сего указу, вели собрать с обоих полков с баталиона по роте, да гренадеров 70 человек, которым прикажи идти до Робора зело осторожно от тех мест, кои близко Нарвы, а сам тотчас поезжай к Ревелю и как дорогою, так и в полках подлинно осведомся, есть ли болезни сей унятие или нет и тем репортом как найскорее дай нам знать, а именно к 8 и 9 Сентябрю. Буде-же, от чего Боже сохрани, там есть опасение от болезней то и вышереченным ротам ходить не вели».

В ноябре месяце, когда слухи о разрыве с Портою подтвердились, Государь приказал Долгорукову собрать полк на тесныя квартиры в Новгород и готовиться к походу по первому востребованию. Требование не заставило себя ждать, и 24 Декабря, когда получено было известие об объявлении султаном войны России, Царь указом повелел князю Долгорукову немедленно идти с обоими полками в Москву. Тогда же послано приказание графу Шереметеву отправить свои дивизии в Слуцк, «куда», пишет Государь, «и мы сами через Москву и Киев идем, и полки наши, Преображенский и Семеновский, туда же посланы».



ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Выписано из кабин. дел Госуд. Архива II Отд., кн. 8.
Вот несколько таких суточных приказов:
18-го июля. Пароль Шлиссельбург. Лозунг Кронштат.
Офицеры должны по утру и вечером поверять наличность солдат, которым запрещено отлучаться от рот. Лошадей в хлеб не пускать.
22-го июля. Пароль Благодарим Тебе. Лозунг Боже.
Пушки отослать все к артиллерии; у Преображенскаго полка оставить одну пушку и 3 заряда; пополуночи в седьмом часу будет благодарственный молебен. В 9-м часу полкам быть всем в строю и чтобы было у мушкатеров по три патрона без пуль; быть в готовности к смотру, такожде и к учению, ежели повелит Царское Величество учить.
27-го июля. Пароль Дай Боже. Лозунг Добрыя Ведомости.
Царскому Величеству знамя не развертывать и в барабаны поход не бить.
28-го июля. Пароль Никто. Лозунг Как Бог.
Отнюдь при баталии синих кафтанов не надевать.
30-го июля. Пароль Азов. Лозунг Турецкой.
Будет погода и доброе ведро; будет дивизию Шереметева Царское Величество смотреть.

[2] Сообразно с этим отдан пароль:
7-го августа. Пароль Со святым Духом. Лозунг Совершаем.
В поход на всяк час быть-бы в готовности. Неприятель подвигался к нам:
8-го августа. Пароль Дай Боже. Лозунг Счастие.
10-го августа. Наши выступили в поход. Пароль Люди. Лозунг Веселитеся. Чтоб в каждой роте оседлано было 30 лошадей, а те бы люди не раздевались и ружье-бы было при них, а достальныя лошади разседлывали, а поутру, с светом все были оседланы и т. д.

[3] Подпоручик Юдин приказание передал, но больше к полку не возвращался. Неизвестно, был ли он на обратном пути убит или взят в плен.

История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Публикуется по изданию: История Лейб-Гвардии Семёновского полка. Составил Лейб-Гвардии Семеновского полка поручик П. Дирин. - Санкт-Петербург, типография Эдуарда Гоппе, 1883. Оцифровка текста, html-вёрстка - Тимур Белов, 2013. При использовании текста ссылка на эту страницу обязательна.