Дирин П.П. История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Глава ХIV.

Петр III. — Нововведения. — Пристрастие ко Голштинцам. — Новый штат полка. — Новыя требования службы и жизни. — Неудовольствия.



Воцарение Екатерины II. — Влияние ея на управление полком. — Вадковский и граф Брюс. — Граф Салтыков. — Значение полковаго командира. — Комплектование и переводы нижних чинов. — Командировки. — Мятеж в Москве 1771 года. — Производство и награды. — Организация полковой канцелярии. — Лагери. — Три похода в Москву. — Поход в Остзейския провинции. — Улучшения в управлении ротами. — Полковая школа. — Слобода. — Церковь. — Полковой праздник. — Приезды ко двору.



Петр III.

25-го декабря 1761 года в Петербурге с грустью узнали о кончине Императрицы Елисаветы Петровны, и вместе с тем о восшествии на престол ея племянника Петра III-го.

Первые дни своего царствования Петр Федорович ознаменовал дарованием многих милостей. Главными из них были: освобождение всего российскаго дворянства от обязательной службы, уничтожение тайной канцелярии и запрещение произносить «слово и дело», но рядом с этим неумеренное поклонение его королю прусскому начало возбуждать неудовольствие против него. Он тотчас по смерти Императрицы, приказал сделать себе мундир прусскаго покроя, который не только сам стал постоянно носить, но решил переодеть по прусскому образцу всю гвардию. Император имел в виду совершенно изменить порядок полковаго управления, но кратковременность царствования его была причиною, что нововведения коснулись только наружнаго вида и состава полка, а внутреннее его устройство осталось без перемены.

Нововведения.

Полкам, баталионам и ротам Император не велел более называться по прежнему, по именам городов и по нумерам, а именоваться уже по фамилиям своих шефов. Сверх того, введя во всем наистрожайшую дисциплину, он не только отяготил все войска, но навлек на себя неудовольствие, в особенности со стороны гвардии, которая считала для себя оскорблением то, что Государь выписал конный полк из Гольштинии, которому дал все преимущества конной гвардии[1]. Одновременно с новыми порядками изменены совершенно и штаты полков.

Новый штат полка.

Приводим здесь подлинник штатов для Семеновскаго полка, хранящийся в полковом архиве за собственноручною подписью Петра III-го.

СТАТ.
«Лейб-гвардии пехотные полки содержать от ныне впредь по новому положению, а в скольких баталионах каждый полк так-же штапских, гренадерских и мушкетерских рот и каждая рота в коликом числе каких чинов состоять имеет показано ниже в пунктах и табелях:
ПУНКТЫ.
1.
«Полки состоять будут Преображенский в одном гренадерском и двух мушкатерских баталионах, а ротами в 8-ми гренадерских и 10-ти мушкатерских; итого учинить всех 18 рот.
Семеновский и Измайловский каждый полк в двух баталионах а ротами в двух гренадерских и 10-ти мушкатерских; итого в каждом будет всех по 12-ти рот».
2.
«Баталионы каждый быть имеют как выше изъяснено в Преображенском полку: первый весь из 6-ти гренадерских рот, а второй и третий каждый из одной гренадерской и 5-ти мушкатерских рот.
В Семеновском и Измайловском в каждом полку из одной гренадерской и 5-ти мушкатерских рот».
3.
«Штаб офицерам иметь роты из мушкатерских, коих числом по комплекту полагая в Преображенском шефа 6-ти в Семеновском и Измайловском в каждом по четыре которые в каждом полку называться будут штапския роты, а прочия просто мушкатерския».
4.
«В штапских ротах капитаном как в прочих ротах не быть а состоять им так как капитаны поручики т. е. капитанов чином ниже а поручиков чином выше и на таковом-же жалованьи; а именоваться им штапс-капитанами».
5.
«В гренадерских ротах иметь в числе гренадер в каждой по 6-ти человек плотников».
6.
«Церкви имеют быть при полках содержаны, походныя, чего для по табели положен в каждом полку один священник и каноник церковников по 2 человека на солдатском жалованьи».
7.
«Канцелярии в полках отсели впредь не иметь, а состоять будет в каждом полковой аудитор кто для производста фельгер и крихсрехтов у коего быть в ведении положенным по табелям в каждом полку писарям».
8.
«За жалованье по третям, деньги, месячный провиант, також мундир, ружье, аммуницию и всякую полковую арматуру, тож подъемных лошадей получить каждый полк имеет по положенной всякой вещи термину, от главнаго комиссариата, провиантской и от главной артиллерии и фортификации и оружейной канцелярии, требуя все оное от военной коллегии а на мундирныя вещи отпускать в каждый полк из комиссариата деньгами».
9.
«Полкам квартеры здесь, в С.-Петербурге иметь в учрежденных слободах, ежели-же когда который полк куда выступит, в лагери или в поход то оставлять имеет для содержания в них караула, в каждый полк в своих слободах, 1 обер-офицера по одному гевальдигеру гренадер и солдат с каждой роты по 6-ти человек и для того полагается нарочно при каждой роте сверх комплекта рядовых на жалованьи и на всем содержании как комплектныя по шести человек».
 
На подлинном собственнаго Его Императорскаго Величества рукою написано:
«18-го марта 1762 года». «Петр».

Вместе с введением новаго штата, Петр III объявил себя шефом полка. Всюду и во всем были заведены новые порядки, повидимому не приносившие ни каких хороших результатов, а служившие лишь к стеснению личности каждаго. Петр III возбудил неудовольствие даже вельмож, имевших почетное место в гвардии и которые должны были подчиниться новым порядкам, если не хотели навлечь на себя неудовольствия и насмешек Императора. Известный Болотов, приехавший в то время в Петербург, так описывает впечатление, произведенное на него проходившим отрядом гвардии: «Шел строем деташемент гвардии, разряженный, распудренный и одетый в новые тогдашние мундиры и маршировал церемониею. Но ничто меня так не поразило, как идущий перед первым взводом низенький и толстенький старичок со своим эспантоном и в мундире, унизанном золотыми нашивками, со звездою на груди и голубою лентою под кафтаном». Это был Князь Никита Юрьевич Трубецкой.

Пристрастие ко Голштинцам.

В то время на петербургских улицах и во дворце можно было видеть не мало всякаго курьезу. При Императрице Елизавете, по улицам было видно более мирных статских; при Петре III Петербург стал наполняться разноколиберными военными русскими и немцами. На дворцовом плацу, чуть не ежедневно, производились шумные, с криками виват, маршировками и всякими муштрованиями, вахтпарады. По улицам озабоченно и торопливо скакали адъютанты и ординарцы, сновали пешие и конные вестовые. Петровские широкие и длинные кафтаны гвардии и армии, заменились куцыми и узкими прусскими мундирами. Исконный зеленый цвет кафтанов разрешено заменить, по произволу командиров полков, оранжевым, голубым, лиловым, канареечным и другими цветами. Петр III ввел еще аксельбанты и эспантоны, трости у офицеров и урядников. Он-же отменил ношение ружей и алебард на вахтпарадах, за капралами и унтер-офицерами, их слугами.

Новыя требования службы и жизни.

В начале великаго поста Петр III издал повеление: Всем сановникам и вельможам, носившим титулы командиров и шефов полков, батальонов и рот быть неотлучно на ученьях, во главе своих частей. Это приказание привело всех в неописанный ужас. Публика с изумлением увидела по улицам марширующих, по щиколку в грязи, перед своими частями, генерал-фельдмаршалов: графов Шувалова и изнеженнаго Разумовскаго, дядю Государя (принца Жоржа) и, как мы уже видели из описания Болотова, князя Трубецкаго. Гетман Разумовский даже нанял особаго гольштинскаго офицера для уроков новой муштровки. Все эти странности молодаго Императора, а в особенности исключительная фамильярность его с голштинскими офицерами, возбуждали сильное неудовольствие во всех слоях общества. Сердце обливалось у русских людей кровью при мысли о неприличии пирушек Петра III с голштинцами, о которых доносили иностранные министры своим дворам.

Неудовольствия.

«Ропот на Государя, говорит тот-же очевидец, и негодование ко всем деяниям и поступкам его, которые чем далее, тем становились хуже, не только во всех знатных с часу на час увеличивалось, но начинало делаться уже почти и всенародным, и все, будучи крайне не довольными заключенным с пруссаками перемирием и жалея о ожидаемом потерянии Пруссии, также крайне негодуя на безпредельную приверженность Государя к королю прусскому, ненависть и призрение его к закону, на крайнюю холодность, оказываемую к Государыне, его супруге, и паче всего на оказываемое презрение ко всем русским и даваемое преимущество перед ними всем иностранцам, а особливо гольштинцам, отваживались публично и без всякаго опасения говорить и судить и рядить все дела и поступки Государевы. Всем нам тяжелый ропот и всеобщее неудовольствие на Государя было известно, и как со всяким днем доходили до нас о том неприятные слухи, а особливо когда известно сделалось нам, что скоро с прусским королем заключится мир и что приготовляется уже для торжества мира огромный и великолепный фейерверк, то нередко, сошедшись на досуге все вместе, говаривали и разсуждали мы о всех тогдашних обстоятельствах и начинали опасаться, чтобы не сделалось вскоре бунта и возмущения и особливо от огорченной до крайности гвардии».

Предположения Болотова не замедлили оправдаться. 28-го июня 1762 года на престол вступила Императрица Екатерина II Алексеевна. Переворот этот исполнился менее, чем в два часа и не стоил ни одной капли крови.






Воцарение Екатерины II. Влияние ея на управление полком.

Императрица Екатерина II, на пятый день по вступлении на престол, объявила полкам гвардии о соизволении своем содержать их на основаниях существовавших при тетке ея; но устройство внутренняго государственнаго управления, события политическия и увеличение числа гвардейских полков были причиною, что непосредственное участие Императрицы в управлении Семеновским полком сделалось менее заметным. Ближайшее заведывание гвардиею поручено военной коллегии.

Вадковский и граф Брюс.

При Императоре Петре III, кроме полковаго командира, не было никого, кто имел-бы непосредственное влияние на полк. То-же было и в первые годы царствования Екатерины II. Но в 1768 году Императрица, наградив бывшаго полковаго командира Вадковскаго чином ген.-лейтенанта, поручила ему заведывание полком. Впрочем, как Вадковский, так и преемник его, граф Брюс, имели влияние на дело полковаго управления только в то время, когда командовали им, а не во время начальствования своего. Это произошло от того, что в 1780 годах гвардейские полки вошли в состав петербургской дивизии, а заведывавшие ими (командиры полка) получили другия назначения, отвлекавшия их от управления полками. Так, граф Брюс был сначала председателем коммисии о построении Исакиевскаго собора, потом начальником дивизии в Новгороде, и только по временам, приезжая в Петербург, поверхтностно следил за делами полка.

Граф Салтыков.

Частое отсутствие графа Брюса послужило поводом к тому, что Императрица, в полковой праздник 1784 года, назначила начальником полка графа Салтыкова, состоящаго прежде при Наследнике престола, а в то время бывшаго воспитателем Великих Князей Александра и Константина Павловичей. Граф Салтыков, в течении восьмилетняго начальствования своего, напоминал времена Голицына. Заботливо вникая во все, касавшееся полковаго управления, он, кроме того принимал во внимание все просьбы чинов полка и, не ограничиваясь службою, много помогал в их частных делах. Возведенный в звание генерал-фельдмаршала и президента военной коллегии, Салтыков передал начальствование Семеновским полком Августейшему своему питомцу, Великому Князю Александру Павловичу.

Значение полковаго командира.

Командирами полка в течение описываемаго периода назначались старшие из его штаб-офицеров, преимущественно подполковники. Они были в начале только блюстителями за точным исполнением обязанностей всеми чинами полка, и, участвуя вместе с другими штаб-офицерами в совещаниях, следили за их правильностью. Не входя в хозяйственныя распоряжения, полковой командир обязан был наблюдать за всем, что касалось наружнаго устройства полка, строеваго его образования, нравственности людей и службы вообще. Он был, сверх того, посредником между гг. полковыми штабами и высшими правительственными лицами, делал доклад о всех касающихся полка предметах и представлял утвержденные штабами проэкты о производствах, наградах и отставках.

Но значение и власть полковаго командира ограничивались с одной стороны влиянием полковых штабов, с другой — начальствовавших полком лиц (шефов). Некоторые из последних, вместо общаго наблюдения за полком, входили во все мелочи внутренних распоряжений и хотели быть полными хозяевами полка. С 1768 года полковые командиры являются с большим значением. Принявши в свое управление многое, что до тех пор принадлежало полковым штабам, они делаются относительно внутренних распоряжений лицами самостоятельными. Власть их постепенно начинает освобождаться от влияния лиц начальствовавших полком, и к концу царствования Екатерины II становится совершенно независимою.

Комплектование и переводы нижних чинов.

В царствование Императрицы Екатерины II полк комплектовался: 1) недорослями из дворян; 2) переведенными из армии и других родов войск и 3) рекрутами. С 1762 г., когда утверждены были постановления о правах дворян вообще, недоросли стали поступать в полк не иначе как через герольдмейстерскую контору правительствующаго сената. Это продолжалось до 1775 года. С этого времени комплектование вошло исключительно в круг действий военной коллегии, и число дворян записавшихся в полк нижними чинами уменьшилось, а убыль людей пополнялась переводом из армии и рекрутами.

Следующая таблица, составленная на основании послужных списков, показывает, в какой пропорции возрастало и уменьшалось число дворян, родившихся в полку рядовыми.

Нижних чинов из дворян В начале года состояло по списку В течении года. К концу года осталось
Прибыло Убыло
В 1726 году . . . . . . . . . . . 1726 1212 73 59
В 1731 году . . . . . . . . . . . 1126 113 18 1031
В 1740 году . . . . . . . . . . . 837 94 31 773
В 1754 году . . . . . . . . . . . 1321 78 211 1454
В 1762 году . . . . . . . . . . . 1052 488 42 606
В 1775 году . . . . . . . . . . . 593 118 27 502
В 1796 году . . . . . . . . . . . 205 48 14 171

Независимо от перевода в другие гвардейские полки, нижние чины не менее часто переводимы были и в другия ведомства. Этому подлежали преимущественно люди, бывшие в командировках. Числясь год в гражданских присутственных местах для разных поручений как-то: при соляной конторе, в придворном ведомстве, смотрителями работ, чины полка, привыкнув к занимаемым должностям, потом уже не возвращались в полк, а оставались на тех местах, на которыя были командированы. К числу переводов нужно отнести выписки из полка значительнаго числа людей в формировавшиеся полки Ландмилиционные и Сибирскаго корпуса, в 1787 г. Кроме того до 40 унтер-офицеров было взято из Семеновскаго полка в колонновожатые. Переводы из полка за проступки продолжались в продолжении всего периода, начиная с царствования Екатерины I-й.

Командировки.

Что касается до командировок, то в царствование Екатерины II-й оне были гораздо реже. Офицерам давались большею частью только собственно военныя поручения; сенат же и коллегии уже не требовали чинов полка для посылок по делам, относившимся к их ведомству. За то были некоторыя исключения, весьма лестныя для полка. К ним принадлежат частыя назначения офицеров состоять при посольствах. Назначения эти зависели от личнаго усмотрения Государыни.

В 1764 году поручик фон-дер Пален, подпоручик Зиновьев и прапорщик граф Салтыков посланы к русскому посольству в Берлине. В 1772 г. поручики: фон Визин, Плохово и Самойлов и подпоручик Трегубов назначены в свиту посланника, тайнаго советника Обрескова; в 1775 году членами посольства в Турцию командированы поручики кн. Баратов и гр. Разумовский и в следующем году, при встрече прусскаго принца Генриха, в свиту его определены поручики Вадковский и Демольтис.

Заключим перечисление, возлагавшихся на офицеров полка поручений, описанием случая, доказывающаго, что высокому доверию, которым они пользовались, соответствовало и рвение их явить себя достойными исполнителями царской воли.

Мятеж в Москве 1771 года.

В Августе месяце 1771 года, когда в некоторых губерниях обнаружились безпорядки по случаю чумы, Императрица приказала командировать от Семеновскаго полка в разныя провинции: 3 капитанов, 3 капитан-поручиков, 4 субалтер-офицеров и при них 20 унтер-офицеров. Капитанам-же князю Одоевскому и Симанову и подпоручику Степанову приказано было ехать в Москву и состоять там при генерале Еропкине. Особенное обстоятельство вскоре доставило этим офицерам случай выказать, как высоко ценили они оказанное им доверие. Лучшим тому доказательством служат следующия слова, взятыя из донесения генерала Еропкина Ея Величеству:

«Гвардии господа офицеры, в изгнании из Кремля бунтовщиков, столь ревностно и усердно все поступали, что я не могу существительно Вашему Императорскому Величеству всенижайше представить, а особливо капитан Волоцкой и капитан князь Одоевский были с двенадцати часов при мне безотлучно, из коих последний, переезжая со мною ко всем тем местам, где злые совещатели многочисленно собирались, имея свою команду в двадцати двух человеках только состоящую, истребляли возмутителей неустрашимо, подвергая себя бросаемым от них каменьям и шестам, безпрестанной опасности, получа и удары в ногу камнем; таким-же образом предуспевал, будучи от меня определен к нескольким конным служивым людям секунд-ротмистр Загряжский, находясь всегда на переди своих подчиненных и поражая злоумышленников, причем и ударен от одного злодея из места скрытаго нечаянно камнем в голову так сильно, что с нуждою и доехать был принужден в свой дом; как и капитан поручик Саблуков, с своею командою в различных местах Кремля, в Спаских воротах и на мосту при тех воротах находящемся, многих истреблял возмутителей, был против самых их наглецов; а равномерно и другие офицеры, яко то: капитан Симанов, поручик Сабуров и подпоручик Летвинов, доказывали свою должность совершенно похвально. Сверх-же всех упомянутых, справедливость отдать долг я имею особливо, Всемилостивейшая Государыня, Семеновскаго полку подпоручику Степанову, который при самом начале бунта т. е. в вечеру 25-го числа, первый у меня явился с командою; во время-же выгнания из Кремля бунтующих мятежников, он безотлучно находился и с отдельным деташементом послан был от меня к Варварским воротам ко удержанию злодеев, также и в другой раз к Боровицким воротам, для недопущения тех в Кремль, в которых местах он сопротивляясь им и разогнал оных; поймал и самых наглецов двух человек, а при нем, будучи сержант того-же полку, Жуков, поступал с весьма примечательною ревностью и с особливою неустрашимостью и проворством».

Производство и награды.

С дарованием дворянству новых прав, в 1762 году, правила производства в чины существенно изменились. Дворяне тогда, как и прежде, поступали на службу нижними чинами, но сроков для производства их в первый офицерский чин не было положено. Это зависело от усмотрения начальства, с тем только ограничением, что запрещено было представлять к производству малолетних, числившихся сверх комплекта. Неопределенность срока выслуги до перваго офицерскаго чина была преимуществом одних только нижних чинов из дворян. Поступившие из других сословий разделялись на три разряда: первый разряд составляли лица податнаго состояния: они до производства в офицеры должны были выслужить в унтер-офицерском звании не менее 12 лет. Ко второму разряду принадлежали подъячие, церковники, однодворцы и солдатские дети; для них определен 8-ми-летний срок. Наконец к третьему разряду принадлежали дети личных дворян, иностранцев и воспитанники воспитательных домов; все они обязаны были прослужить унтер-офицерами не менее 4-х лет. Сверхкомплектных вовсе запрещено было включать в представления к производству, за исключением тех, которые были отпущены за границу для усовершенствования себя в науках и тех, которые имели какия-либо звания при дворе. Такие сверхкомплектные производились наравне с сверстниками. Относительно офицеров, состоявших при дворе, нужно заметить, что в то время, получивший звание камергера или камер-юнкера, мог состоять в полку и нести фронтовую службу или быть отчислен ко двору; от этого часто случалось, что одни и те же офицеры полка соединяли в себе военный и придворный чин.

Императрица Екатерина II-я в 1765 году повелела: ко всем докладам о производстве прилагать подробныя аттестации о способностях, познаниях, усердии к службе и поведении представляемых. Способ представления в это время был следующий: к 1 января каждаго года составлялся в полку доклад о том, сколько в течение года открылось вакансий и кто по старшинству должен заместить их. При этом, в одной графе выставлялись имена выбывших из полка, в другой — имена тех, кто поступает на их место. Повергнутый на Высочайшее благоусмотрение доклад, утверждался обыкновенно в самый день новаго года. Такими оставались правила производства в чины в течение всего царствования Императрицы Екатерины II-й.

От кончины Петра I-го до1770 года, не было никаких определенных правил для наград. В течение всего этого периода награды состояли единственно в деньгах. Так как строевая служба в мирное время вовсе не представляла случаев к отличиям, то и не давала поводов к наградам, право на которые получали только чины, бывшие в командировках, временно исправлявшие разныя гражданския должности и надзиравшие за дворцовыми работами. Впрочем надобно сказать, что такия поручения давались почти каждому офицеру, прослужившему в полку лет десять, и от того выходило, что награды бывали очень часты. Нередко офицеры полка удостоивались получать разныя Высочайшия поручения, за исполнение которых награждались уже не по представлениям. В этом отношении особенно замечательны командировки чинов полка при усмирении Пугачевскаго бунта и во время чумы в 1771 году. О последней мы уже говорили выше, скажем здесь только, что капитаны Семеновскаго полка князь Одоевский и Симанов удостоились получить каждый по 1000 червонных и сверх того Высочайшее благоволение; подпоручик Степанов произведен в следующий чин а Жуков из сержантов — в прапорщики.

Касательно производства нижних чинов нужно заметить, что в царствование Петра I-го на этот счет не было никаких положительных правил. В то время нижние чины повышались, почти исключительно лишь за отличие в сражениях или за успешное исполнение Высочайших поручений. Так как подобное производство не могло подчиниться ни каким заранее обдуманным постановлениям, то и не представлялось надобности в каких-либо правилах. Изданный Императором Петром III, и подтвержденный Екатериною II-ю, указ о правах дворянства, изменив во многих отношениях полковыя управления, имел влияние и на производство нижних чинов. На основании его, унтер-офицеры из дворян, могли быть производимы в офицеры ранее состоявших в одном с ними звании не дворян, хотя-бы были и моложе их по службе. Командовавший полком подполковник г. Брюс в 1766 году разрешил производить дворян из капралов прямо в подпоручики и потом в сержанты. В том-же году, 22-го апреля, предписано было:

«Во всех 4-х полках гвардии, впредь, когда сержантам достанется в офицеры, гг. штабам от каждаго капитана и ротнаго командира требовать аттестаты, которые сержанты у них прилежнее, лучше за ротою смотрят, и лучше службу знают, охоту к ней имеют и хорошаго кондуита: понеже гвардии офицеры должны быть примером прочих полков офицерам, и сии аттестаты прописывать в докладах при каждом имени».

Так как подобныя аттестации строго поверялись командирами полка, которые по примеру майора князя Долгорукова, перед производством лично делали смотры всем представляемым к повышению, то этим устранялся всякий произвол. Представления ротных командиров утверждались полковыми штабами и обыкновенно объявлялись в приказе по полку в главные царские праздники или в день полковаго праздника. Дарованныя дворянам права, будучи распространяемы новыми постановлениями, почти незаметно привели к тому, что с 1770 года все унтер-офицерския вакансии в полку заняты были дворянами.

Императрица Екатерина, имея в виду отменить со временем обычай записывать малолетних дворян в полки, для того чтобы, числившиеся в нем малолетние, не занимали вакансий и не мешали повышению тех которые несли службу, повелела:

«Состоящих в полках лейб-гвардии всех малолетних чинов, когда кто из них на действительную службу вступать станут, то считать их старшинством с того числа, как они на действительную службу вступят, а не тем как они в те чины пожалованы; также кто из знатнаго дворянства пожелает малолетних детей своих записывать в полки лейб-гвардии — оных не определять, а сперва докладывать Ея Императорскому Величеству, на что и Высочайшее повеление воспоследовать имеет».

Но постановление это, равно как и другое 1775 г. которым предписывалось «по достижении офицерскаго чина малолетних к перемене чинов не представлять», — нисколько не уменьшило обыкновения записывать детей в полки гвардии. Напротив, оно с каждым годом увеличивалось и в 1788 г. число таких сверхкомплектных возрасло до 1500 человек. Впоследствии преемник Екатерины II-й сразу уничтожил то, чего прежде, в продолжение многих лет, никакия старания не могли вывести.

Организация полковой канцелярии.

Теперь остается сказать несколько слов об организации полковой канцелярии.

В 1768 году, вследствие Высочайшаго повеления, обращено общее внимание начальства на состояние письменной части в войсках. Тогда приказом по полку предписано полковому адъютанту, при содействии баталионных, заняться разбором дел канцелярии, составить им опись и сделать выписки о службе в полку лиц, ознаменовавших себя особыми заслугами отечеству. В какой мере исполнено последнее приказание не известно; видно только, что бумаги были собраны и переплетены по отделам, в хронологическом порядке, составлены описи, и таким образом, трудами полковаго адъютанта капитана князя Василия Васильевича Долгорукова положено начало полковому архиву.

В то же время полковой командир подполковник граф Брюс разделил канцелярию полка на 5 следующих отделений:

1) Судейское или штабное. В нем производились заседания полковых и военно-судных коммисий и вся переписка до них касающаяся.
2) Комиссарское (казначейское), которое заведывало всеми делами по приему и выдаче полковых сумм.
3) Квартермистерское.
4) Счетное имевшее особую комнату для заседаний счетной коммиссии и занимавшееся общею отчетностью полка; и
5) Общее, на которое возложена обязанность вести переписку о всех предметах, не относящихся к другим отделениям.

С той поры течение дел приняло ход совершенно правильный; на содержание канцелярии положена определенная сумма, 369 р. 75 к. в год, и полковой адъютант сделался полным распорядителем письменной части.

Вскоре учреждено было множество срочных донесений и рапортов, предписано в известное время обращаться с требованиями в медицинскую контору, в провиантское ведомство и в канцелярию главной артиллерии и представлять копии с бумаг, отправляемых в высшия присутственныя места. От этого, облегченная от переписки по частным делам и тяжбам, полковая канцелярия, имела значительную переписку по бумагам служебным. Приказы подполковника Вадковскаго отличались необыкновенным многоречием, доходившим до того, что в них вносились афиши театральных представлений. В таком виде оставалась полковая канцелярия до восшествия на престол Императора Павла Петровича.

Лагери.

После лагерей, бывших в царствование Императрицы Елизаветы Петровны у Петровских рощей, они не повторялись более в продолжение двадцати лет. В 1762 году Император Петр III предполагал вести гвардию в Курляндию, где рижский генерал-губернатор должен был выбрать удобное место для лагернаго ея расположения. При самом начале приготовлений к этому неожиданному и дальному походу оказалось, что все лагерныя принадлежности пришли в совершенную негодность, и потому большая часть из них была вновь заказана в Москве. Поспешность, с которою производились сборы, была неимоверная. В два месяца нужно было приготовить до 500 палаток и снарядить обоз согласно с новыми постановлениями. Для этой цели многие из офицеров отправлены были по распоряжению гг. полковых штабов в Тамбов, Ярославль и Москву. Одни должны были закупать лошадей, другие — холст, третьи — подряжать мастеровых для шитья палаток. При этом большое содействие полк нашел со стороны генералов: графа Разумовскаго, Девиера и петербургскаго коменданта Кастюрина. Первый безвозмездно приказал доставить в полк из своих имений нескольких лошадей, второй отпустил в полк до 50,000 пудов сена, наконец третий, прислал из своих команд шорников и других мастеровых, которые были в то время крайне необходимы. Но все эти приготовления оказались напрасны; полку уже был выдан маршрут, но лагерь не состоялся.

В начале царствования Екатерины II лагери возобновились. В 1765 году Императрице угодно было собрать все бывшия в Петербурге и его окрестностях войска возле Краснаго Села, которое с тех пор играет такое важное значение в службе гвардии. Выступление назначено было 14 июля. Около Вологодской Ямской, войска прошли мимо Императрицы, которая так была ими довольна, что поручила графу Орлову, изъявить командовавшему гвардиею фельдмаршалу графу Бутурлину и всем чинам особенную благодарность. На следующий день полк прибыл в лагерь. Расположенный у подошвы Дудергофской горы, тылом к озеру (на теперешнем военном поле), он был разбит в три линии, из которых каждая имела на флангах по одному кавалерийскому полку. Остальная кавалерия и вся артиллерия были за третьею линиею, а сзади всех стояли казаки. Ставка Императрицы находилась на правом фланге, у самаго Дудергофа. Вечером, 18-го числа, Ея Величество прибыла в Красное Село, и через два дня начались маневры. Войска разделены были на 3 дивизии, начальниками которых назначены: фельдмаршал Бутурлин и генералы: князь Голицын и Панин. Последний был назначен главнокомандующим армии, долженствовавшей действовать против лагеря, где главное начальство над дивизиями Бутурлина и Голицына, приняла на себя Императрица. Маневры продолжались 4 дня и состояли в различных передвижениях, которыя, как кажется, зависели не столько от тактических соображений начальников, как от предварительных распоряжений касательно продовольствия и мест для отдыха.

Во все остальные годы царствования Екатерины II, исключая время военных действий, Семеновский полк каждое лето стоял в лагере, который устраивался или на полковом плацу или на Волковом поле, согласно усмотрению полковаго командира. Выступали обыкновенно в конце мая или в начале июня, а в первых числах августа возвращались в слободу.

Три похода в Москву.

В царствование Императрицы Екатерины II полк был в Москве три раза: в 1762 году, по случаю коронования Ея Величества, в полном составе; в 1767 году, по случаю путешествия Государыни в Казань и Симбирск — в составе семи рот, и в 1774 году, при праздновании мира с Турциею, в составе шести рот. Все эти походы совершены в том же порядке, как и прежние, с тою только разницею, что в 1767 году некоторым из чинов полка довелось быть в Казани и Симбирске, и что загородныя поездки Государыни происходили с гораздо большею, против прежняго, торжественностью, потому что в конвой нередко назначался целый баталион, с усиленным комплектом офицеров. Посланныя в 1774 году в Москву 6 рот полка участвовали в празднествах дотоле неслыханных, 10-го июля назначено было молебствие по случаю заключения мира с Турциею. В то время, как совершалось оно в Успенском Соборе, четыре Семеновския роты стояли у Грановитой Палаты, а все остальныя назначены были для встречи Ея Величества у Пречистенскаго дворца. 20-го июля полк выступил в лагерь на Ходынку, где по плану города Таганрога, выстроен был дворец, названный Азовскою крепостью. Редкий день проходил без того, чтобы Императрица не приезжала в лагерь, и каждый приезд ея сопровождался необыкновенною пышностью. Балы и маскарады во дворце, фейерверки и обеды в лагере, безпрерывно сменяли друг друга и привлекали на Ходынку многочисленныя толпы народа, для угощения котораго устраивались каждый раз особенные столы. Наконец парад и праздники, данные по случаю приезда турецкаго посла, довершили великолепие блеска Екатерининскаго двора.

Поход в Остзейския провинции.

По случаю путешествия Императрицы в 1764 году в Остзейския провинции приказано было отправить в Ревель сводный гвардейский отряд. В состав его от Семеновскаго полка назначено: 7 обер-офицеров и 249 нижних чинов. Эта команда разделена была на две части: одна под начальством капитана Любовникова, 25-го апреля выступила в Ригу; другая вверена поручику Озерову и 4 мая отправлена в Ревель; весь же отряд находился под главным начальством графа Алексея Орлова. Офицеры были распределены следующим образом: капитан Бибиков и поручик Дмитриев-Мамонов состояли в свите Ея Величества; в Ригу поехали капитан Любовников, поручик Вадковский и прапорщики Талызин и Потемкин, а в Ревель поручик Озеров и прапорщики князь Долгоруков и Вульф. Во время пребывания своего в Риге и Ревеле, чины Семеновскаго полка были участниками и свидетелями блестящих встреч и пышных праздников, которые давались безпрерывно в продолжении целаго месяца и составляли конвой и свиту Государыни на парадах и маневрах, отряды войск графа Румянцева под Ревелем и дивизии Бутурлина близ Риги. 28 июля сводная рота возвратилась в Петербург.

Улучшения в управлении ротами.

Хотя в предшествующий период являлись отдельныя личности, как например, командиры полков: Ушаков, Соковнин, Майков и др., стремившиеся установить прочный порядок и улучшить внутренний быт в полку, но они не встречали поддержки в высшем начальстве, не находили помощников среди подчиненных, и единичныя попытки их не имели успеха.

С воцарением Императрицы Екатерины II произошла резкая перемена в порядке внутренняго управления частей. Вследствие новых требований, начальствующия лица не могли довольствоваться, как прежде, исполнением одной лишь внешней показной стороны службы, а должны были вникать во все мелочи внутренняго быта подчиненных им нижних чинов. Такое отношение к делу не могло не оказать благодетельных последствий на общий нравственный уровень солдат. И действительно, с этого времени как число, так и характер проступков разительно изменяются, а вместе с тем изменяется мера и форма взысканий.

Нижние чины из дворян, которых в то время было еще более трети общаго числа людей, не только сами остерегались поступков предосудительных их званию, но оказывали благодетельное влияние и на других. Был заведен строгий внутренний порядок и надзор за казенными вещами. До этого времени, в ротах постоянно составлялись табели вещам, ведомости о деньгах, требовались сведения о раздаче дров и проч. и, в то-же время, отдавалось в приказах, что с такого-то следует взыскать 200 рублей за утраченныя вещи; что в такой-то роте солдат, бывший в командировке, не получал за три года жалованье, или, что одному не отпущено дров, тогда как другой продавал их на сторону, и проч. Впрочем, начало новому направлению положено было еще в царствование Петра III, когда взятая в образец система внутренняго управления немецких войск во многом применена была и к гвардии. Впоследствии, в 1770 году, и особенно в 1780-х годах, пример этот был уже не нужен, потому что граф Брюс улучшил внутренний порядок и хозяйство Семеновскаго полка настолько, что он мог служить примером в этом отношении. Граф Брюс часто лично свидетельствовал принятыя в роты вещи, строго следил за ротным хозяйством и, в случае неисправностей, взыскивал с ротнаго командира. Преемники Брюса, майор Кашкин и князь Долгоруков, старались поддержать и упрочить произведенныя им перемены. Последний в 1776 году строго запретил обновлять и исправлять в ротах казенныя вещи на счет солдат, что прежде не только не запрещалось, но даже одобрялось. Подобныя и другия нововведения почти совершенно изменили ротное управление полка, и подготовили его к тем благодетельным улучшениям, которыя осуществились позднее.

Полковая школа.

Лучшим доказательством поднятия нравственнаго уровня нижних чинов служит стремление к образованию, обнаружившееся в описываемую эпоху.

Стремление это всячески поддерживалось и поощрялось как полковым начальством, так и самой Государыней. Об особых успехах некоторых нижних чинов, как в науках так и в искусствах, доводилось до Высочайшаго сведения, так например, в приказе по полку от 25 декабря 1763 года, между прочим, сказано:

«Солдат Евграф Чемезов, за старание в рисовании, по докладе и по имянному Ея Императорскаго Величества словесному указу, производится в капралы, дабы на то смотря другие к наукам имели ревность».

Всех обнаруживших особенныя способности отправляли в Московский университет, откуда они возвращались в полк с повышением чина. Университет сам уведомлял об успехах слушавших курсы и через сенат просил полковое начальство о производстве успешно окончивших курс в следующие чины. Так в 1765 году Московский университет, промемориею от 7 февраля, уведомил полк, что:

«Фурьер Денис фон-Визен, капралы: Михаил Загряжский, Иван Черенцов и Николай Левашов, и солдаты: Павел фон-Визен, Иван и Сергей Полянские продолжают курс с похвальным прилежанием и отменным от прочих успехом».

Но не один чин отличал их от прежних товарищей: нравственное отличие было гораздо разительнее, и сослуживцы понимали, что оно заключается в приобретенных знаниях. К концу царствования Екатерины II, поприще к усовершенствованию себя в науках с каждым годом расширялось. К благодетельным мерам правительства надобно отнести, между прочим, и то, что в 1783 году для нижних чинов, чувствовавших призвание к медицине, открыты были особенныя лекции при госпитале, а в 1793 году Императрица повелела:

«в Семеновском полку, из числа ходящих в разныя училища, выбрать 30 человек желающих, и дозволить им ходить в классы Морскаго корпуса».

Когда отстроилась Петербургская Семеновская слобода, нашли необходимым учредить в полку школу, по примеру той, которая была в Москве. Для этого отведена была одна из связей 8 роты, которую переделали сообразно новому назначению. С открытием школы, гг. полковыми штабами составлено было особое положение, на основании котораго все, без исключения, сыновья нижних чинов должны были ежедневно приходить в школу. Сверх того, разрешалось посещать ее и желающим из солдат. Учителями назначены в начале унтер-офицеры, а предметами преподавания кроме русской грамоты, были: арифметика, геометрия, черчение планов и французский или немецкий язык. В 1747 году, когда Великий князь Петр Федорович обратил на школу особенное внимание, в ней сделаны были многия полезныя преобразования а именно: устроено 2 отделения; в младшем обучались дети нижних чинов, в старшем — все желающие, без различия чинов и сословий; для старшаго отделения был нанят особый учитель, уроженец города Веймара, Готлиб Гульднер; приобретено множество руководств и инструментов. Для того, чтобы показать какого рода были требования и чему учили в школе, приведем здесь перечень руководствам и учебным пособиям: 1) математическия начала, сочинения Маклейна; 2) курс математики, Биона; 3) практическая геометрия для артиллерийских и инженерных офицеров; 4) мудреное описание пушек, соч. Митисова; 5) архитектура, гипотетика и електика; 6) новые планы крепостей Ламберга; 7) математический лексикон Вольфа; 8) фортификация Вобана, перевод Ремезова; 9) артиллерийский мемориал; 10) древняя рукопись о геометрии; 11) фортификация, Кегорна; 12) арифметика; 13) всеобщий атлас; 14) атлас России; 15) Сборы живописных моделей; 16) немецкий лексикон; 17) французский диксионер; 18) L’art de bien parler; 19) математическия задачи, Маклера. Учебныя пособия: Астролябия с зрительною трубою, медная цепь и железная; весы; медная 12-ти фунтовая мортира; аспидныя доски; прописи французския и немецкия; рапиры.

Преимущества, которыя давала полковая инженерная школа всем, посещавшим ее при Петре Великом, были сохранены и за этой школою. Все ученики были освобождены от внутренней полковой службы, а тем из них, которые оказывали особенные успехи, обещано производство за отличие. С 1753 г. солдатския дети могли продолжать образование в академии наук и художеств; причем полк за каждаго из них вносил определенную плату и, кроме того, доставлял в академию все учебные материалы и руководства.

При Императрице Екатерине II, время командования полком майоров: гр. Брюса, Кашкина и князя Долгорукова было самым блестящим переодом существования школы. В 1762 г. она была разделена на три отделения, названныя: 1) Школою солдатских сыновей, 2) Общею полковою школою и 3) Арифметическою школою. В последней исключительно преподавались математическия и военныя науки: алгебра, геометрия, тригонометрия, съемка планов, артиллерия и фортификация. В 1773 г. к этим предметам присоединились еще история и география. С тех пор лучшие ученики полковой школы начали поступать: дворяне — в благородную университетскую гимназию, в Москве, а прочие — в тамошний университет.

При таком распространении курса, издержки на содержание школы хотя и были весьма значительны, однако, все делались из экономических доходов полка. Оне увеличились еще более, когда командир полка, майор Левашев, предписал выдавать всем солдатским сыновьям, обучавшимся в школе, сверх получаемаго ими содержания, по 1 рублю в треть, из доходов с бань. Расходы несколько сокращались тем, что все предметы, за исключением иностранных языков, преподаваемы были чинами полка, занимавшими хозяйственныя должности, как-то: казначеем, квартермистром и 10-ю унтер-офицерами из дворян, получившими хорошее домашнее образование.

К концу царствования Екатерины II начальство полка убедилось, что развитие курса полковой школы приносило несомненную пользу только тем, кто учился в ней, но собственно для полка было весьма не выгодно. Не было месяца, в который-бы несколько человек, продолжавших курс в академии и в университете не оставляло полка или по случаю поступления на службу в другия ведомства, или по случаю причисления к академии в качестве художников.

Чтобы воспрепятствовать выходу из полка таких учеников школы, из числа солдатских детей, которые подавали надежды быть со временем полезными полку, командир полка, майор Римский-Корсаков, в 1789 году, приступил к преобразованию школы. Вследствие составленнаго им и утвержденнаго тогдашним начальником полка, гр. Салтыковым, проекта, три отделения полковой школы соединены вместе; все науки, преподававшияся до того в арифметической школе, исключены совсем из курса; наконец, в школу велено принимать одних малолетних. Через это преобразование деятельность школы ограничилась, но за то получила направление более сообразное с ея назначением. При этом солдатские сыновья, которые оказывались вовсе неспособными к изучению грамоты, поступали на службу: одни в извозчики, другие в барабанщики, и числились сверх комплекта, что значительно облегчило комплектование некоторых частей полковаго управления.

Слобода.

Семеновская слобода построена была в Петербурге еще при Императрице Анне Иоанновне, но строилась поспешно и подрядчиками так, что через 12 лет потребовала уже капитальнаго ремонта, повторившагося в 1761 году. Видя неудовлетворительность построек, Императрица Екатерина II повелела, в 1764 году, перестроить слободу по совершенно новому плану. Перестройка эта производилась под непосредственным наблюдением ротных командиров, которым было предоставлено приискать каждому для своей линии (роты) подрядчиков и нанять мастеровых. Новая, или, лучше сказать, последняя слобода, будучи выстроена с меньшею поспешностью, требовала впоследствии и менее ремонта. Солдаты жили в так-называемых светлицах. Светлицы были выстроены по обеим сторонам улицы в линию и в каждой из них квартировала одна рота, почему еще не так давно все улицы, занимающие пространство между Загородным, Царскосельским, Забалканским проспектами и Введенскою канавою называли по нумерам живших тогда в них рот. Офицеры жили в больших деревянных связях, из которых некоторыя, принадлежавшия богатым и женатым офицерам были прекрасно убраны. В царствование Екатерины II, при лучшем устройстве полковаго управления, все поправки производились на ассигнованныя заранее деньги, которыя разделялись по ровну между ротами, так что ротные командиры заранее знали, какой суммой они могли располагать для необходимаго ремонта.

Церковь.

Одновременно с перестройкой слободы в 1764 была перенесена на новое место полковая церковь и во многом переделана. Ее поставили в передней улице слободы, называвшейся тогда Большою Загородною, на том месте, где теперь находится площадка перед станциею Царскосельской железной дороги. План и размеры церкви оставлены прежние, и переделка заключалась в увеличении числа окон и высоты колокольни, в уничтожении высокаго крыльца и, наконец, в устройстве хор. В таком виде церковь существовала до 1843 года.

Полковой праздник.

Кстати здесь будет сказать о том, какое в эти времена Императрица принимала участие в полковом празднике. Екатерина II редко приезжала в день самаго праздника в полковую церковь, но чаще бывала накануне у всенощной, где и принимала поздравления офицеров. На следующий-же день бывал парад и затем обед в Зимнем дворце, к которому все офицеры удостоивались приглашений. Английский путешественник Уильям Кокс так описывает один из парадных обедов, бывших 21-го ноября 1778 года:

«На Императрице был семеновский мундир зеленый, отороченный золотым кружевом и сшитый на фасон амазонки. Когда кончилась церемония прикладывания к руке, принесли вино; Ея Величество раздала стаканы офицерам, которые при этом низко кланялись. Затем все перешли в соседнюю комнату и сели за стол, Императрица поместилась по середине, сама разливала суп и была в высшей степени внимательна к своим гостям. По окончании обеда, продолжавшагося около часу, Императрица удалилась в свои апартаменты».

Приезды ко двору.

Участие чинов полка в придворной жизни Императрицы Екатерины было гораздо меньше, чем при ея предшественниках. Приезды ко двору стали реже и офицеры стали более стеснены правилами придворнаго этикета. Каждое воскресенье был во дворце бал, или куртаг, на который съезжались все офицеры полка. На бал Императрица выходила по тому-же церемониалу, какой соблюдался при выходе в церковь. Бал всегда открывал Великий Князь с Великою Княжною минуэтом; после их танцовали придворные и офицеры гвардии; из армейских, все ниже полковника, танцовать не имели права; танцы состояли из минуэтов, польских и контрдансов. Так как на балы допускалось все дворянство, то иногда ко двору являлись и унтер-офицеры гвардии, но в дворянских мундирах. Вообще нужно заметить, что в то время унтер-офицеры гвардии, из дворян, имели право, вне службы, ходить и являться в торжественных случаях в публике и при дворе в дворянских мундирах.

В Новый год и еще на масляной неделе бывало несколько придворных маскарадов. Всякий имел право получить билет для входа в придворной конторе, но с обязательством быть в маскарадных платьях: в домино, венецианах, капуцинах и проч. Императрица сама выходила маскированная, одна, без свиты. Гвардии офицер наряжался для принятия билетов; ежели кто приезжал в маске, должен был перед офицером маску снимать. По понедельникам бывали балы также и у Великаго Князя, на которые имели право приезда гвардейские офицеры, кроме того, по субботам бывали балы на Каменном Острове, но они имели совершенно интимный характер. На эти балы приглашения делались от Великаго Князя личныя и, сверх того, от каждаго гвардейскаго полка наряжалось по два офицера.



ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Записки Болотова.


История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Публикуется по изданию: История Лейб-Гвардии Семёновского полка. Составил Лейб-Гвардии Семеновского полка поручик П. Дирин. - Санкт-Петербург, типография Эдуарда Гоппе, 1883. Оцифровка текста, html-вёрстка - Тимур Белов, 2013. При использовании текста ссылка на эту страницу обязательна.