Дирин П.П. История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Глава XXXVI. Последнее пятилетие 1878—1883 гг.

Слияние действующаго полка с запасным баталионом. — Пожалование Высочайшей награды полку за Правец. — Празднование правецкой годовщины. — Приказ по полку 10-го ноября 1880 года. — Крестины дочери полка. — Празднование двадцатипятилетия царствования Императора Александра II-го. — Пожалование полку картины Ладюрнера. — Кончина Императора Александра II-го. — Празднование 50-ти-летняго юбилея со времени зачисления Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Николая Николаевича в списки полка. — Высочайший смотр полку в г. Гатчино в 1882 году. — Полковой праздник в 1882 году.
Командование полком барона Г. Э. Рамзая. — Командование полком графа В. П. Клейнмихеля. — Его смерть. — Назначение командиром полка полковника А. И. Пантелеева.

Слияние действующаго полка с запасным баталионом.

С возвращением полка из похода, мирная его жизнь и служба потекли обычным порядком. Служба гарнизонная и обучение новобранцев в зимние месяцы, стрельба и учения тактическия в летние — сделались главными и почти исключительными занятиями полка. Несколько более разнообразия представляла хозяйственная часть. С возвращением полка из похода, запасный баталион, выделенный из полка, и впоследствии комплектовавшийся новыми призывными из запаса, теперь опять слился с полком. Это последнее было причиною немалых хлопот, так как пришлось разбираться по всем отделам в счетах, чрезвычайно усложнившихся за целый год, приводить в ясность все имущество и суммы, и при этом торопиться составлять отчеты за все время похода, для представления их по начальству. Кроме того, последнее пятилетие изобилует разными нововведениями и улучшениями, как по части хозяйственной, так и бытовой, которыя мы перечислим ниже.

Пожалование Высочайшей награды полку за Правец. Празднование правецкой годовщины.

Вскоре по возвращении из похода, мы были осчастливлены известием о новой Высочайшей награде, пожалованной полку «за оказанные подвиги мужества и храбрости в деле под Правцом». На каски даровано было отличие с надписью: «За Правец 10-го и 11-го ноября 1877 года». В первую-же годовщину этого дня, в полковой церкви было отслужено благодарственное молебствие, по окончании котораго провозглашена «вечная память воинам, на поле брани живот свой положившим». После молебна, в помещении школы солдатских детей был устроен завтрак, на котором присутствовали все офицеры полка и другие участники дела. В числе приглашенных был генерал Раух, главный виновник нашего успеха, полковник Пузыревский, подготовивший своею рекогносцировкою наше обходное движение, и многие другие свидетели славнаго дела. Невозможно передать тот восторженный взрыв «ура», который был ответом на тосты за Государя Императора, Наследника Цесаревича и Главнокомандующаго Великаго Князя Николая Николаевича; оркестр, исполнявший рядом народный гимн, был заглушен, стекла дрожали, и много-много надо было выждать времени, чтобы офицеры смолкли и дали возможность полковнику Пузыревскому, в прекрасной речи, изобразить все обстоятельства Правецкаго дела, обстановку, при которой оно было совершено, и его последствия. На имя командовавшаго западным отрядом генерала Гурко от полка была послана телеграмма. Во время завтрака полком были получены телеграммы от боевых товарищей стрелков 1-го Его Величества и 4-го Императорской Фамилии баталионов и от артиллеристов гвардейской Донской и № 8 батарей.

Приказ по полку 10-го ноября 1880 года.

С этого времени ежегодно день 11-го ноября празднуется в полку благодарственным молебном. Впоследствии командиром полка, графом Клейнмихелем, был отдан по этому случаю следующий приказ по полку, от 10-го ноября 1880 года:

«Прошло три года с тех пор, как вверенный мне полк совершил переход через Правецкия высоты и был осчастливлен великою Монаршею милостью, получив в награду, как гласить Высочайшая грамата, за оказанные подвиги мужества и храбрости, знаки отличия на головные уборы с надписью: «За Правец 10-го и 11-го ноября 1877 года». В прошлые годы не пришлось напоминать о подробностях этого дела, так как большинство принимавших в нем участие состояло еще в полку на лицо и воспоминания о нем были еще свежи в памяти каждаго из них. Теперь-же, когда с каждым годом число славных участников дела редеет, я считаю долгом запечатлеть на веки воспоминания об этом дне, чтобы предания о подвиге полка переходили из поколения в поколение и служили-бы гордостью и примером будущим членам Семеновской семьи.
 
Волею Главнокомандующаго Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Николая Николаевича, на Семеновцев выпала честь совершить обход неприступной турецкой позиции на Правецких высотах и тем открыть путь русской армии к Балканским проходам. Славно выполнили они возложенное на них поручение и доблестно оправдали доверие Царственнаго Брата. Тридцать шесть часов похода, в виду неприятеля, без пищи, без минуты отдыха, без сна, по тропам, висящим над пропастями, едва проходимым, в холодную осеннюю погоду и волоча на своих руках 6 орудий с их зарядными ящиками; при этом — полный порядок, общее рвение к скорейшему достижению цели, ни звука ропота или жалобы и на следующий день победа — вот доблести, которыя оценил Государь и которыя достаются в удел только лучшим войскам.
 
Гордитесь, Семеновцы, этим днем, передайте его следующим поколениям, дабы они с уважением смотрели на знак отличия, Всемилостивейше дарованный нам Монархом, и помнили-бы, что принадлежат к семье героев Нарвы, Кульма и Правца! В воспоминание этого дня и в благодарение Всевышнему, сподобившему нас с честью совершить этот подвиг, предписываю впредь ежегодно служить в этот день в полковой церкви молебен, в присутствии всех чинов полка».

Крестины дочери полка.

Последним отголоском Турецкой войны были крестины девочки-турчанки, о которой мы уже имели случай говорить, описывая движение полка к Адрианополю. По возвращении в Петербург, общество офицеров пожелало признать ее дочерью полка и совершить над ней святое крещение по обряду православной церкви. Желание это встретило высокое сочувствие и покровительство в лице Ея Императорскаго Высочества Принцессы Евгении Максимилиановны Ольденбургской, выразившей желание быть восприемницею от купели и, таким образом, заменить мать новокрещенной девочки.

В одно из воскресений, перед разводом, гг. офицеры л.-гв. Семеновскаго полка имели счастие получить приглашение от Принцессы Евгении Максимилиановны явиться к 10-ти часам утра в дворцовую церковь Ея Высочества, для присутствования при обряде св. крещения. После литургии, совершенной протоиереем Янышевым, началось крещение маленькой турчанки. Воспреемниками от купели были Ея Высочество и полковой врач Павел Ефимович Флеров, заменявший девочке в продолжение всего похода отца. Поэтому девочке, в честь своих крестных родителей, было дано имя Евгения, по отчеству Павловна, а фамилия впоследствии утверждена законным порядком: Семеновская. По окончании богослужения, все присутствовавшие во дворце офицеры имели счастие быть представленными Ея Императорскому Высочеству и после представления быть приглашенными к завтраку. В этот-же день ординарцем у Его Высочества Принца Александра Петровича, нашего начальника дивизии, был унтер-офицер 15-й роты Шорин — первый, услышавший, год тому назад, крик замерзавшаго ребенка — теперь новой дочери полка.

Празднование двадцатипятилетия царствования Императора Александра II-го.

Первый год после тяжелой кампании, как мы уже говорили, прошел в обыкновенных мирных занятиях, не прерываемых никакими выдающимися событиями. В это время полк продолжал пользоваться милостивым расположением Государя Императора, выражавшаго после каждаго смотра свое высокое благоволение к Семеновцам.

19-е февраля 1880 года останется для офицеров полка неизгладимым счастливым воспоминанием: в этот день совершилось 25 лет со времени царствования Императора Александра II-го, и офицеры полка были призваны быть участниками этого торжества. С ранняго утра пришлось приготовляться, чтобы встретить день столь знаменательный в жизни России.

С 9-ти часов утра разводная площадка впереди дворца стала наполняться генералами и офицерами всех родов оружия. Хоры музыки всех полков петербургскаго гарнизона и хоры певчих стояли фронтом к подъезду, над которым красовалась царская палатка. С нетерпением ожидали собравшиеся появления на балконе Государя Императора. В 10 часов с балкона послышалась звучная команда Главнокомандующаго Великаго Князя Николая Николаевича: «смирно!», а за нею появился и сам Император, в сопровождении всех членов Императорской фамилии. Восторженное «ура!» вырвалось одновременно из всех грудей, заглушило народный гимн и перекатами стало переливаться вдоль Невы и всей дворцовой площади, запруженных народом; только стоявшие около самаго оркестра могли догадаться, что музыка играет. При второй пьесе, исполненной хором музыки вместе с хором певчих, офицеры смолкли, чтобы дать возможность Государю вслушаться в пение; но лишь только пение смолкло, «ура» снова грянуло и слилось с пушечною салютационною пальбою и маршем из «Жизни за Царя». Государь, перегнувшись через перила балкона, снял каску и приветствовал головою на все стороны собравшихся офицеров и народ. Затем он удалился в свои покои. Все офицеры последовали через Салтыковский подъезд в залы Зимняго дворца.

В скором времени Белая зала наполнилась генералами, штаб и обер-офицерами всех полков, в которых покойный Император Николай Павлович был шефом. Впереди двери, ведущей в Золотую гостиную, около маленькаго стола, покрытаго белою скатертью, Их Императорския Высочества Наследник Цесаревич Александр Александрович и Великий Князь Николай Николаевич устанавливали великолепный серебряный складень —- приношение Его Величеству от офицеров гвардии. Минут через 10 двери отворились — и Государь вошел. Бледность его лица и утомленный вид невольно заставляли с содраганием припоминать все лишения, заботы и нравственныя потрясения, которыя он должен был перенести во время последней войны и последующих за нею трех лет. Приняв образ, Государь поблагодарил собравшихся за приношение. Затем долго разсматривал складень, осенил себя крестным знаменем, приложился и, приняв свойственную ему величественную осанку, обратился к офицерам, сначала голосом нетвердым, от сильнаго волнения, но потом громко и внятно, с следующими, незабвенными для нас словами:

«Сегодня свершилось 25 лет, что покойный Государь, ваш шеф, скончался. Перед кончиною он завещал вам продолжать службу и при мне так-же доблестно и честно, как вы служили при нем. Уже 40 лет как я числюсь в гвардии в рядах ваших, начав службу в Преображенском полку. Благодарю вас, за все это время. Вы славно исполняли ваш долг, как в мирное, так и в военное время. За это время гвардия два раза участвовала в военных действиях: в 63 году против польских мятежников и в последнюю войну 1877 и 1878 годов, когда она покрыла себя новою славою. Еще раз примите от меня мое глубокое, сердечное спасибо. И если меня не станет, то продолжайте так-же служить и сыну моему Александру, теперешнему вашему корпусному командиру. Еще раз от души благодарю».

Громкое «ура» было ответом на слова Государя. Обойдя всех стоявших офицеров, Государь прошел опять в Золотую гостиную.

В 12 часов был обычный выход.

По случаю описаннаго торжества, командир 1-го баталиона, полковник Дометти, был удостоен назначением флигель-адъютантом Его Императорскаго Величества.

Пожалование полку картины Ладюрнера.

На следующий день, при представлении Государю Императору командира полка, графа Клейнмихеля, по случаю получения им ордена св. Станислава 1-й степени, Его Величество изволил милостиво обратиться к графу и сказать, что — в воспоминание шефствования в полку покойнаго Императора Николая Павловича — он теперь дарует полку одну из картин, принадлежавших покойному Государю. Картина эта и до сих пор составляет украшение библиотеки.

Вскоре затем в полк был доставлен новый знак монаршаго к полку внимания, а именно большой альбом фотографических снимков с батальных картин Зимняго дворца.

Кончина Императора Александра II-го.

Год спустя после описаннаго нами торжества Державнаго Юбиляра и с ним всего русскаго народа, полку пришлось перенести страшное время, в которое Царь-Преобразователь и Освободитель окончил дни своего великаго, благотворнаго царствования мученическою смертью. Невозможно описать того потрясающаго впечатления, какое произвело на Россию событие 1-го марта. Имев счастие лицезреть утром своего обожаемаго Монарха на разводе, чины полка с ужасом узнали, что днем уже не стало того, кто всю жизнь не переставал осыпать их своими милостями, любил их как свое детище и на каждом шагу доказывал заботливость свою о них. Уже вечером в полковой церкви была отслужена панихида по новопреставленном Императоре Александре II-м. Обильныя слезы орошали лица офицеров и нижних чинов и теплая молитва возносилась к Всевышнему за упокоение его честной души. До поздней ночи офицеры с командиром полка оставались в дежурной комнате, как-бы не веря происшедшему и в ожидании какого-нибудь оффициальнаго оповещения со стороны ближайшаго начальства.

2-го марта, утром, в полковой церкви, в присутствии командира бригады, всеми чинами полка была принесена присяга на верность службы Императору Александру III, а к 2-м часам все съехались в Зимний дворец, чтобы приветствовать Их Императорския Величества со вступлением на престол.

Почти весь март месяц прошел в грустных приготовлениях к погребению останков в Бозе почившаго Императора, в панихидах и дежурствах у тела Его Величества. Полк присутствовал при перенесении тела из Зимняго дворца в Петропавловскую крепость, построенный в Александровском парке.

В апреле состоялось распоряжение о сформировании сводно-гвардейской роты в почетный конвой, вследствие чего от полка был назначен в помянутую роту подпоручик Ребиндер.

Празднование 50-ти-летняго юбилея со времени зачисления Его Императорскаго Высочества
Великаго Князя Николая Николаевича в списки полка.

Единственным отрадным событием несчастнаго 1881 года для Семеновцев было празднование 50-ти-летняго юбилея со времени зачисления в списки л.-гв. Семеновскаго полка Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Николая Николаевича Старшаго. Горячо любя своего Главнокомандующаго, офицеры решили ознаменовать этот день тем, чтобы поднести Августейшему Юбиляру благословение. Образ был заказан в мастерской Овчинникова. Небольшой, но изящно исполненный золотой складень, в византийском стиле, состоял из трех икон: Введения во храм Пресвятыя Богородицы, св. Николая Чудотворца и св. Евдокима. На задней матовой стороне была сделана эмальированная георгиевская лента с надписью:

«Благословение Семеновцев Августейшему однополчанину».

День, в который Великий Князь был зачислен в полк, совпадал с числом, на которое раньше был назначен корпусный односторонний маневр в присутствии Государя Императора; поэтому командующий войсками, Его Императорское Высочество Великий Князь Владимир Александрович разрешил перенести принесение поздравления на 27-е июля, что было тем более удобно, что оно соответствовало дню рождения Великаго Князя Николая Николаевича и вместе с тем юбилею л.-гв. Уланскаго полка, в котором Его Высочество состоит шефом.

27-го, с утренним поездом, выехали из Краснаго Села все офицеры в походной форме в Знаменку. На станции Новый Петергоф к поезду были высланы придворные экипажи и линейки для проезда приехавшей свиты и офицеров до дворца Его Высочества. Впечатление, произведенное Знаменкою, было самое праздничное и приятное. Великолепный, теплый, солнечный день давал возможность вполне насладиться видом на прелестный дворец, сад и море. Большое число свиты, посторонней публики, крестьян и служащих при дворце, в парадных мундирах и праздничных костюмах, оживляли площадку и лужайку с фонтанами и пальмами впереди дворца. Благовест в маленькой Знаменской церкви оглашал воздух и приглашал молящихся. По окончании богослужения, все вошли во дворец. Семеновцы стали в нижней угловой гостиной, а по соседству с ними, в биллиардной, уланы. Ровно в 10 часов в комнату вошел Великий Князь. Остановясь посреди Семеновцев, Его Высочество поблагодарил офицеров за память и внимание; перекрестясь, принял из рук командира полка, графа Клейнмихеля, складень и, приложившись к нему передал его своему сыну, сказав, что он будет иметь его всегда при себе в воспоминание Семеновцев, которых любит от всей души и память о которых всегда носит у себя в сердце.

По окончании приема, все вышли в сад, в ожидании приезда Их Императорских Величеств, а затем завтрака, к которому Великий Князь изволил пригласить всех своих гостей. В 12 часов приехал из Петергофа Государь Император с Государыней Императрицей. Его Величество в этот день был в первый раз, со времени восшествия своего на престол, в мундире л.-гв. Семеновскаго полка.

Тотчас по приезде Их Императорских Величеств был сервирован завтрак в нескольких залах, по окончании котораго Его Высочество поднялся в столовую, в которой были Семеновцы и уланы, и здесь принял тост графа Клейнмихеля за здоровье Августейшаго юбиляра, заглушенный громким и долго несмолкаемым «ура». В 3 часа офицеры оставили Знаменку и вернулись в Красное Село, чтобы приготовиться к предстоящему на следующий день дивизионному ученью в присутствии Государя Императора.

Высочайший смотр полку в г. Гатчино в 1882 году.

В следующем году Его Императорское Величество, по окончании траурнаго года, изволил производить смотры полкам гвардии по-бригадно в городе Гатчино. Смотры эти были вместе с тем и военными прогулками. 20-го февраля л.-гв. Семеновский полк, вместе с л.-гв. Преображенским и тремя батареями л.-гв. 1-й артиллерийской бригады, под общею командою свиты Его Величества генерал-майора Челищева, выступил из Петербурга.

Практически поход продолжался 5 дней. Прибыв в Красное Село, следующее 21-е число оставались здесь на дневке; нижние чины были расположены по квартирам в Павловской слободе, а гг. офицеры в большом дворцовом флигеле, неподалеку от церкви. 22-го, выступив в 7 часов утра, прибыли в Гатчино, несколько оправились в артиллерийских казармах, а затем весь отряд прошел прямо ко дворцу, где остановился развернутым фронтом по шоссе, впереди дворца, имея правый фланг против памятника Императора Павла I-го. Сюда прибыл из Петербурга по железной дороге баталион 1-го Павловскаго военнаго училища, для принятия участия в параде. В 12 часов начался смотр. Его Императорское Величество изволил объехать весь отряд, а затем пропустить его мимо себя церемониальным маршем.

По окончании смотра, полк был отведен в казармы 24-й артиллерийской бригады, где был приготовлен обед для нижних чинов, и все офицеры тотчас после смотра были удостоены приглашением к Высочайшему завтраку, а в 6 часов — к обеду во дворце. По окончании перваго, сервированнаго в нижнем этаже дворца, в Арсенальной зале, Государь Император и Государыня Императрица изволили оставаться некоторое время среди офицеров и осчастливили некоторых из них милостивыми разговорами, интересуясь большею частью подробностями только-что совершеннаго перехода, а затем обстоятельствами болезни и смерти нашего покойнаго командира графа Клейнмихеля, котораго полк имел несчастие потерять за месяц перед тем. Ночь провели офицеры Семеновскаго полка в Приоратском дворце, а утром, 23-го, отряд выступил из Гатчино к Царскому Селу и, переночевав в Пулкове и Кузьмине, 24-го вернулся в Петербург.

Полковой праздник в 1882 году.

Конец 1882 года ознаменовался для полка особенною торжественностью полковаго праздника, отличившаго его от праздников предшествовавших годов. С самаго похода Семеновцы, привыкшие видеть в день 21-го ноября своего Державнаго Шефа, последния 6 лет были лишены этого счастия, по причине отсутствия в Бозе почившаго Императора Александра Николаевича, а затем траурнаго года, во время котораго Его Императорское Величество, ныне благополучно царствующий Государь Император, изволил принимать поздравление командира полка в Гатчино. В эти годы Семеновцы праздновали свой праздник у себя дома, в полковой церкви, и царское поздравление удостоивались принимать только в Высочайших телеграммах. В 1882-же году Семеновцы были осчастливлены присутствием Его Императорскаго Величества во время молебна, а затем при параде в манеже Инженернаго замка. Государь Император, оставаясь вполне доволен как церемониальным маршем, так и выправкою и обмундированием полка, изволил в милостивых выражениях благодарить гг. офицеров и нижних чинов.

Прямо из манежа офицеры отправились в собственный Его Величества дворец к Высочайшему завтраку, удостоенному присутствием Их Императорских Величеств и всех особ Царской Фамилии. Во время завтрака, попеременно с хором придворной музыки, играл хор л.-гв. Семеновскаго полка, причем некоторые нумера были исполнены вместе с хором полковых певчих, которые имели счастие удостоиться высокаго одобрения Их Величеств. По окончании завтрака, Государь Император и Государыня Императрица в продолжение почти получаса изволили оставаться в кругу офицеров и осчастливить некоторых из них милостивыми разговорами. В тот-же день, вечером, в помещении школы солдатских детей был товарищеский ужин. Под впечатлением счастливаго утра, он удался как нельзя лучше. Всю ночь провели Семеновцы, вместе со старыми своими однополчанами, в дружной беседе, воспоминаниях о прошлом, надеждах на будущее. Одни общие интересы и привязанности связывали престарелаго генерала и вновь произведеннаго прапорщика, заставляли забывать разницу в их летах и положении и радоваться тем духом, который в продолжение двух веков укоренился в полку и служит верным залогом, что отдельныя личности прейдут, состав изменится, но полк сохранит и на будущия времена ту верную и честную репутацию, которою гордится каждый, носивший и носящий Семеновский мундир.

Оканчивая на этом историю л.-гв. Семеновскаго полка, остается еще сказать о характере командования двух последних командиров полка — барона Рамзая и графа Клейнмихеля — и упомянуть о переменах и нововведениях, последовавших в полку во время последняго пятилетия.






Командование полком барона Г. Э. Рамзая.

Барон Георгий Эдуардович Рамзай принял полк накануне выступления его из-под Плевны к Балканским проходам. С его именем связаны воспоминания о походе, участие в делах под Правцом и Филиппополем, стоянка на Балканах и отличие, Высочайше дарованное полку, на головные уборы.

Командование полком графа В. П. Клейнмихеля.

Приемником барона Рамзая был граф Владимир Петрович Клейнмихель. Слишком близки дни его командования и слишком большое число свидетелей их находится еще на лицо, чтобы нужно было напоминать о личности и деятельности графа; но, с другой стороны, он оставил по себе слишком дорогую память, чтобы можно было умолчать о нем и доверить подробности его командования часто изменчивым преданиям.

При поступлении в полк, граф Владимир Петрович Клейнмихель был уже известен многим по репутации, которую он съумел себе прибрести в 4-м Стрелковом Императорской Фамилии баталионе. Его знали как лихаго начальника, прекраснаго человека, душу друга солдат, но настоящия его качества пришлось узнать только тогда, когда офицеры с ним совершенно сроднились. Сближение общества офицеров с их командиром последовало в первый-же лагерный сбор, когда граф, следя постоянно за ходом и успехами строевых занятий, свободные от службы часы старался по возможности, больше проводить в кругу офицеров, чтобы ближе и вернее познакомиться с ними.

Прямой и открытый характер графа не замедлил выказаться целиком. Командир полка, со всеми равный, простой и приветливый в обращении, не допускал одного — фамильярности в частном быту или возражения по службе. Каждый из его подчиненных офицеров или солдат имел во всякое время доступ к нему по своему частному делу. Никто из обращавшихся к нему не знал отказа. Он-же, с своей стороны, не ждал, чтобы его просили, а, зная нужду или надобность офицера, сам вызывался ему помочь и устроить дело.

Трехлетнее командование графа Клейнмихеля ознаменовалось для полка многими полезными учреждениями по внутреннему состоянию полка и по улучшению хозяйственной части. Страстный любитель стрельбы и проникнутый сознанием важности стрелковаго дела, он приложил все свое старание, чтобы поднять эту отрасль образования и пристрастить к ней офицеров. Он внимательно следил за успехами стрельбы нижних чинов, устраивал полковыя, баталионныя и ротныя состязания, на которыя жертвовал от себя призы: серебряные часы, деньги и разные предметы для солдатскаго употребления. При нем, в 1880 году, было построено на Семеновском плацу стрельбище, благодаря которому достигалась возможность проходить весь курс подготовительной стрельбы в городе до выхода в лагерь. Он завел в лагерях офицерский пистолетный тир, в котором сам постоянно стрелял с офицерами «на пульку», этим подзадаривал их и развил в офицерах любовь к стрельбе, которая потом сделалась их обычным препровождением времени в часы свободные от службы.

При графе Клейнмихеле были устроены артели нижних чинов, лагерная и городская, на сумму, пожертвованную Его Высочеством Принцем Ольденбургским; сам-же он дал 2,000 руб., чтобы совершенно перестроить в лагерях здание офицерской столовой. Прежняя скромная столовая состояла из одной большой комнаты, в которой обедали офицеры, и другой маленькой, вмещавшей в себе буфет. Новое здание, построенное в 1881 году, помимо красиваго наружнаго вида, заключает в себе обеденный зал, большой буфет, библиотеку, читальную, 2 комнаты на случай приезда гостей и переднюю. Большая веранда, выходящая в сад, служит второю — открытою с одной стороны — столовою, в которой удобно могут обедать все офицеры в жаркие дни. По предложению графа Клейнмихеля, общим собранием офицеров было постановлено — посредством единовременных денежных взносов — завести для каждаго серебряный прибор, состоящий из ножа, вилки, ложки и стакана с надписью: имени, отчества и фамилии офицера, годов его поступления и выбытия из полка. Приборы эти сделаны на всех состоявших в полку офицеров, и, кроме того, многие из прежде служивших в полку пожелали присоединиться к общему заказу и иметь свой прибор.

По части хозяйственной граф Клейнмихель оставил по себе немало памятников. По возвращении полка из похода, хозяйство полковое чрезвычайно упало: причиною тому было раздвоение перед выступлением в поход хозяйства и отчетности между полком и запасным баталионом, что впоследствии повело к весьма неблагоприятным результатам. По возвращении же из похода приходилось все поправить и пополнить, а главное — приискать источники доходов, так как состояние экономических сумм было весьма неудовлетворительно. Все эти недостатки полковаго хозяйства задевали командира полка за живое, и он не щадя трудов, а иногда и собственных средств, энергично принялся исправлять их. Но, к сожалению, преждевременная смерть лишила его возможности видеть результаты своих трудов.

Прежде всего не допускала отлагательства поправка мундирной одежды, и для этого граф Клейнмихель частью собрал всевозможные экономические остатки, а частью прибавил из своих средств, и таким образом пополнил полтора срока мундиров; на свои-же средства он обновил во всем полку каски и приделал ко всем новые козырьки. Важными статьями дохода было заведение в полку Брусиловских печей для хлебопечения и ротных очагов; кроме того, обработан под огороды большой участок земли, не приносившей до сих пор никакой пользы. Шлюзы на огородах для поливки гряд из Лиговки и планы огородов сделаны на его-же счет. По его просьбе и благодаря его хлопотам, удалось испросить разрешение капитально переделать в казармах два флигеля №№ 1-й и 10-й, так что из пришедших в совершенную негодность для жилья двух казарм возвели совершенно новыя здания, с надстройкою третьих этажей и с проведенною водою.

Для школы солдатских детей граф Клейнмихель подарил 3 1/4 десятины земли, которыя купил у крестьян деревни Пальмуны-Ревонпези, под огороды, сенокос и посевы, и завел коров, что дало возможность значительно увеличить доходы школы. Наконец, при нем были сделаны так называемые надворные приделы в казармах приспособленные для хранения в них вещей неприкосновеннаго запаса, и значительно улучшился хор музыки, на который он жертвовал часть получаемаго им содержания.

Его смерть.

К сожалению, командование полком графа Клейнмихеля продолжалось всего два с половиною года; 22-го января 1882 года неожиданная болезнь графа — следствие простуды — поразила всех офицеров. Болезнь выражалась воспалением легких; никакия усилия докторов и окружавших лиц не могли спасти графа. 27-го его не стало. Трудно описать то удручающее впечатление, какое произвела на полк эта смерть. В лице графа Клейнмихеля полк понес тяжелую утрату. Он был одним из тех офицеров русской армии, одним из тех командиров полка, которые своею личностью, своею службою, своими отношениями к солдату и офицеру с начальниками создают себе светлое имя, слагают прекрасное сказание и, умирая, оставляют части, в которой они служили, школу исполнения долга — и дорогие заветы — в виде ярких воспоминаний. Он отдал службе всю свою жизнь, в самом высоком и в то-же время в самом простом и человечном значении этого слова. За несколько часов до смерти, придя в сознание, он позвал полковаго адъютанта Шильдера, поблагодарил его за службу и, благословив его, поручил сказать полку, что он умирает, благодаря полк и благословляя его, а затем прибавил:

«я, кажется, исполнил долг свой честно»[1].

Первою мыслью всех офицеров после кончины графа было ходатайствовать у Государя Императора разрешения похоронить тело покойнаго в полковой церкви. Его Величество снизошел на это желание. 2-го февраля, после торжественнаго отпевания, тело было предано земле, и гроб опущен в склеп, устроенный против леваго придела[2].

Назначение командиром полка полковника А. И. Пантелеева.

Преемником графа Клейнмихеля был назначен командир 17-го пехотнаго Архангелогородскаго Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Владимира Александровича полка — полковник Пантелеев, который Высочайшим приказом, от 3-го сентября 1882 года, был произведен в генерал-майоры, с утверждением в должности командира л.-гв. Семеновскаго полка.



К О Н Е Ц .


ПРИМЕЧАНИЯ

[1] «Гражданин», 1882 г., № 9.

[2] Впоследствии родственники графа Владимира Петровича Клейнмихеля пожелали увековечить память его в полку благотворительностью. Вдова покойнаго, графиня Е. П. Клейнмихель, пожертвовала капитал в 1000 руб. на школу солдатских детей и на детский приют. Гр. К. П. Клейнмихель — капитал в 3000 руб., на проценты с коего должен содержаться один воспитанник в школе солдатских детей, котораго Высочайше разрешено наименовать «стипендиатом графа Владимира Петровича Клейнмихеля». Наконец, сестра покойнаго, княгиня О. П. Волконская, выразила желание ежегодно жертвовать на содержание одной воспитанницы в детском приюте.

История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Публикуется по изданию: История Лейб-Гвардии Семёновского полка. Составил Лейб-Гвардии Семеновского полка поручик П. Дирин. - Санкт-Петербург, типография Эдуарда Гоппе, 1883. Оцифровка текста, html-вёрстка - Тимур Белов, 2013. При использовании текста ссылка на эту страницу обязательна.