Карцов П.П. История лейб-гвардии Семёновского полка 1683-1854. Часть вторая.

Глава XVIII. Помещение в Москве и Новгороде.

Остатки полкового помещения в сёлах Преображенском и Семёновском. — Места, принадлежавшия полку в Москве. — Полковыя московския земли мало помалу отходят в разныя ведомства. — Семёновская слобода. — Полковыя строения. — Последния владения Семёновского полка в Москве. — Московская командированная рота. — Земли и постройки, принадлежавшия полку в Новегороде. — Занятия новгородской команды. — Продажа новгородских земель.



Остатки полкового помещения в сёлах Преображенском и Семёновском.

Приступая к описанию помещения полка, необходимо возвратиться к сказанному об этом в I части нашего сочинения.

Села Преображенское и Семеновское, колыбель двух первых полков гвардии, отчасти еще принадлежали им и в течение описываемаго периода. В 1730 г. в селе Преображенском существовали еще так называемые мундирные анбары, в которых хранились нераздельно: одежда, старое оружие и даже деньги. Все это составляло общее достояние обоих полков — близнецов. Но и этому, единственному остатку времен потешных, чрез 10 лет суждено было исчезнуть. Одежда и вещи перевезены были в Москву, а деньги разделены между полками.

В селе Семеновском, принадлежавшия полку строения существовали довольно долго. В 1729 г., когда Император Петр II предполагал возвратить гвардию из Петербурга на постоянное квартирование в Москву, в селе Семеновском произведена была ремонтировка большей части зданий[1]. Съезжая изба, бывший потешный (полковой) двор перестроены вновь. Но вскоре полк опять выступил в новую столицу, и Семеновское более уже не поддерживалось. Не смотря на это, до 1740 г. туда продолжали свозить все старое и негодное имущество полка[2]. Пятнадцать лет спустя, когда вздумали освидетельствовать то, что хранилось в тамошних анбарах, нашли, что большая часть старой одежды сгнила, а многия здания пришли в такую ветхость, что угрожали падением. В следствие этого, бывшее в цейхгаузах имущество продано с аукционнаго торга. С тех пор село Семеновское потеряло прежнее свое для полка значение. Многия постройки разрушились от времени; — другия простояли еще лет 20, и в 1778 г. по настоянию гр. Брюса, проданы частным лицам на сломку, а земля принята в казну.

Места, принадлежавшия полку в Москве.

Мы уже упоминали о том, что по переводе полка из села Семеновскаго в Москву, Царь Петр I дозволил чинам его строить дома за рекою Яузою, по образцу домов Лефортовскаго полка. Этим положено начало Семеновской слободе. По кончине Петра Великаго слобода занимала уже огромное пространство, и кроме того, полк владел в Москве и окрестностях ея многими землями и угодьями, Высочайше дарованными чинам его в разныя времена[3]. Все пространство от Семеновской слободы до Красных казарм, называлось тогда Семеновским Полем, и вместе с землями, окружавшими село Покровское, было собственностию полка[4]. С 1731 г. разрешено принадлежавшия полку земли и места отдавать в наймы, под строения, за погодную плату, с тем однакож, чтобы сносить строения по первому требованию полка. Казалось, такия условия должны бы были стеснять желающих селиться на полковой земле; но уверенность что гвардия не возвратится более в Москву, устраняла эти опасения и полковыя места застроивались быстро. Это доставляло полку большия выгоды, не смотря на то, что поземельная плата с частных домов была весьма незначительна. В 1752 году, когда начальство убедилось, что более не оказывается охотников селиться на полковой земле, решено было отдавать свободные участки чинам полка, преимущественно семейным и отставным, безвозмездно. Каждый офицер, нуждавшийся в земле, доносил о том полковой канцелярии, указывая в каком именно месте он желал, чтоб ему дали участок. Такия просьбы удовлетворялись немедленно, с тем только условием, что всякому отводилось пространство земли соответственное его чину (Приложение 44). Кому же нужно было более, тот вносил за излишек поземельную плату, наравне с частными лицами. Не смотря на это, земли оставалось еще так много, что с 1754 г. пустопорожния места отдавались безденежно чинам Преображенскаго полка[5]. Такая произвольная раздача полковой собственности вскоре впрочем прекратилась. Командовавший в 1756 г. Семеновским полком, майор Вельяминов-Зернов, воспретил частным людям, жившим на полковой земле, продавать свои строения посторонним лицам, позволив продажу их единственно чинам полка; и вместе с тем приказал составить ведомость за кем из городских обывателей сколько состояло полковой земли. При этом оказалось, что многие платили поземельныя деньги только за половину своего участка, а другие, не платя их вовсе уже несколько лет, считали землю полка своею собственностию. Отсюда начинается безпрерывный ряд тяжб полка с частными лицами и казною, так что офицер, заведывавший московскою командою и полковыми зданиями, едва успевал доносить в Петербург о возникавших делах и притеснениях городскаго начальства.

Полковыя московския земли мало помалу отходят в разныя ведомства.

С 1758 г. принадлежавшия полку в Москве земли мало по малу стали отходить под разныя казенныя и общественныя здания. Для примера укажем на два случая: 1) московская Полицейская канцелярия разрешила частному лицу строить на полковой земле, на р. Хапиловке, пивоваренный завод, на том основании, что завод этот должен был поставлять пиво и мед ко Двору; 2) контора Главнаго московскаго госпиталя, без согласия полка, перенесла флигеля свои в Семеновскую слободу. Хотя полк объявил на это претензию, и переноска зданий была воспрещена, но покуда тянулось дело, несколько домов уже было выстроено, и земля под ними сделалась собственностию госпитальной конторы. В последствии начальство полка уже не жаловалось на подобныя вмешательства посторонних ведомств, убедясь на опыте, что при квартировании полка в Петербурге, нет возможности заботиться о том, чтобы все пустыя места были арендованы, и приносили надлежащий доход, и что следовательно для полка не было большаго ущерба в том, застроены ли его земли, или нет. В 1761 г. тяжба с селом Покровским, тянувшаяся 20 лет, кончилась не в пользу полка: пустошь Хопиловку, все луга и угодья, смежные с слободою, приказано отмежевать от полка на том основании, что при Императоре Петре I оне принадлежали к селу Покровскому. С этих пор в Москве остались за полком только земли, собственно слободе принадлежавшия и находившияся под строениями полка в других частях города. Для вознаграждения значительно уменьшившейся поземельной платы начали отдавать места в слободе разным лицам, занимавшимся розничною торговлею с лотков[6]. Улицы Семеновской слободы наполнились промышленниками всякаго рода. Столкновения с полициею от этого должны были увеличиться; но начальство полка тщательно их избегало, и даже не спорило, когда в 1762 г. Полицеймейстерская канцелярия отобрала в свое ведение все частныя строения московской слободы, оставя ответственность за порядок и починку домов и мостов на начальнике московской Семеновской команды. Такая несообразность распоряжений заставила заботиться уже не о сбережении московских земель и мест, а напротив, о скорейшем переходе их в другия руки. Приняв в соображение: 1) что в это время поземельный сбор в Москве приносил полку всего 110 руб. 43 коп.[7] — сумму ничтожную, невознаграждавшую даже трудов, каких стоило собирать ее; 2) что недоимки с каждым годом возрастали, — начальствовавший полком в 1783 г., главный директор водяных коммуникаций, гр. Брюс, счел полезным вовсе уничтожить владения полка в Москве. На этом основании все строения и негодныя вещи были проданы, остальныя перевезены в Петербург.

Сказав о землях и местах принадлежавших полку в Москве, перейдем к описанию тамошней слободы.

Семёновская слобода и полковыя строения.

В 1721 г. московская Семеновская слобода занимала все пространство, находящееся за р. Яузою, между нынешнею Преображенкою слободою и Кадетскими Корпусами. Она состояла из нескольких улиц, название которых было большею частию заимствовано от помещенных в них команд, наприм. барабанная, извощичья, прачешная и т. п.[8]. В центре слободы находился полковой двор, т. е. небольшая площадь, обстроенная цейхгаузами и другими штабными зданиями, в которых хранились старыя знамена, барабаны, трубы, предметы прежняго обмундирования, пожарные инструменты и даже стрелецкое вооружение. По средине полковаго двора находилась съезжая, высокая изба в два этажа; нижний был занят караулом, а верхний — правлением начальника московской полковой команды. Съезжая была украшена резною арматурою и окружена многими строениями, в которых прежде помещались канцелярия, полковая школа и разныя мастерския. С переводом полка в Петербург, постройки полковаго двора, за исключением цейхгаузов, частию превращены в казармы для московской команды, частию оставлены пустыми. Когда части полка временно приходили в Москву, то все постройки двора были занимаемы полковым штабом[9]; когда же весь полк, по какому либо случаю, посещал древнюю столицу, то собственныя его строения оказывались недостаточными. Так в 1729 г. отвели для полковой канцелярии и цальмейстерской конторы 6 палат на Сухаревой башне, которыя тогда же были исправлены на счет полка. В следствие этого, два года спустя, в приходе церкви Фрола и Лавра, подарен полку Императрицею Анною Иоанновною каменный дом и двор, принадлежавший Коммисариатскому ведомству.

Кроме полковаго двора, общественныя полковыя здания находились и на других местах. На р. Хапиловке, была полковая богадельня, в которой призревались постоянно 12 престарелых солдатских вдов. Оне содержались частию пожертвованиями жителей слободы, частию церковными и экономическими доходами[10]. Кроме того, заботливое начальство полка приказало в 1745 г., всех жен нижних чинов, проживавших дотоле на наемных квартирах, поместить в слободе, в домах, полку принадлежавших.

Порядок, соблюдавшийся в московской полковой слободе, был полуслужебный. Разночинцы, жившие в ней, охотно подчинялись начальнику московской команды только в тех случаях, когда нуждались в посредничестве его перед полициею; в остальное время с ними было много хлопот, в особенности по взносу поземельной платы. Впрочем жильцы, не заплатившие по прошествии года, высылались из полковых строений. Так точно поступали и с теми, кто строил собственные дома, с тою разницею, что всякий незаплативший поземельных денег за два года, обязан был снести строение с полковой земли. С 1742 г. начальнику полковой московской команды вменено было в обязанность ежегодно доставлять в канцелярию полка описи домов и дворов, сведения о владельцах, жильцах и их паспортах, равно как о документах, по коим кто владел землею, или домами в слободе[11]. Но ясно, что правильный надзор за всем этим был невозможен для одного офицера, в ведении котораго еще были: сохранение всего имущества в цейхгаузах, хождение по делам и тяжбам полка, командование отставною полковою ротою, и много других дел, временно поручаемых ему петербургским начальством. Самое содержание московской Семеновской слободы, с половины прошедшаго столетия уже не приносившей почти никаких доходов, стоило полку весьма дорого, особенно во времена Апраксина. Хотя исправление мостовой, заборов и мостов лежало на ответственности полка, но часто начальника московской команды, для покрытия этих издержек, прибегал к сборам с жителей, потому что полк на это денег не отпускал. Все подобныя неудобства были причиною, что гораздо ранее гр. Брюса, г.г. полковые штабы имели в виду продать все, что числилось за полком в Москве. Для этой цели командирован был туда начальник полковой школы, поручик фон-дер-Пален, которому предписано снять планы всех полковых земель и построек, и доставить в канцелярию. Но планы эти послужили не для продажи, а только для поверки поземельнаго сбора, который впрочем от этого нисколько не увеличился[12].

Последния владения Семёновского полка в Москве.

В то время, когда поручик Пален составлял планы, и г.г. полковые штабы думали о продаже земель, часть последних отошла от полка без его воли. Межевая канцелярия, узнав что полк не имеет планов, заранее сделала съемку, и на основании генеральнаго размежевания, отделила ближайшую к городу половину слободы в ведение полиции[13]. Таким образом в 1768 г. полку не принадлежала и третья часть слободы, а когда гр. Брюс разрешил продажу остатков, то полк едва воротил деньги, недавно еще истраченныя Апраксиным на новыя постройки и ремонт. Последним лицом, начальствовавшим московскою полковою командою, и заведывавшим распродажею полковаго имущества и строений, был капитан-поручик Елагин.

Московская командированная рота.

Из описания передвижений полка в мирное время мы видели, что он весьма часто в полном составе, или по-баталионно, ходил в Москву. Походы эти, сделавшись особенно частыми и продолжительными в царствование Анны Иоанновны, были причиною, что начальство полка сочло необходимым иметь в Москве постоянную команду. Подполковник Ушаков вошел об этом с представлением к Императрице, и в 1737 г. учреждена была в Москве Лейб-Гвардии Семеновскаго полка командированная рота[14]. Сформированная в начале из нескольких десятков человек, она увеличивалась в составе своем ежегодно, и достигла наконец 150 человек, что и сделалось обыкновенным ея комплектом. С выступлением 1-го баталиона в турецкую кампанию 1737 года, необходимость иметь в Москве отдельную команду сделалась еще ощутительнее, потому что она облегчала безпрерывныя сношения походнаго баталиона со штабом полка, равно как пересылку вещей, которыя заказывались в Москве и оттуда уже прямо отправляемы были в Украйну. Начальником московской роты обыкновенно назначался один из старших капитанов полка. Первым был капитан Шувалов. Он и некоторые из его преемников оставались в этой должности по нескольку лет; но с 1760 г. принято за правило, заведывающих московскою ротою сменять ежегодно. Это было весьма неудобно, потому что от лиц, занимавших столь сложную должность, требовалось особенной опытности, которую нельзя было приобретать в один год. Между тем начальство полка нередко выражало им свое неудовольствие, то за нескорое исполнение приказаний, то за уступчивость при столкновениях с посторонними ведомствами, то опять за излишнее соблюдение полковых интересов. Инструкции, выдававшияся г.г. полковыми штабами начальникам московской роты показывают, что обязанность последних была едва ли не главною в отношении к полковому хозяйству. Казначей и квартермистр, лично руководимые г.г. полковыми штабами, исполняли предписания их без затруднений, потому что, в случае недоразумений, тотчас могли получать наставление, тогда как командир московской роты, в большей части хозяйственных распоряжений, предоставлен был единственно самому себе. Что касается до нижних чинов московской команды, то они помогали отставной роте содержать караулы, конвоировали транспорты полковых вещей в Петербург, получали командировки в Тулу на оружейный завод, состояли разсыльными при разных присутственных местах, и были наконец употребляемы при ремонтировке строений, выставке сена и проч. В 1771 г. московская рота, по случаю чумы, переведена в Тверь, где и была окончательно расформирована.

Земли и постройки, принадлежавшия полку в Новегороде.

Мы уже сказали по какому случаю Семеновский полк, кроме Москвы, имел еще земли и пристройки в Новегороде[15]. С 1726 по 1740 год, помещение там полковаго обоза и лошадей оставалось на тех же основаниях, как и в царствование Петра I. Главныя постройки находились на полковом дворе, который был в Ильинской улице. В каменном флигеле, самом значительном строении полковаго двора, устроены были кладовыя, а по краям двора, под общим навесом, — сараи для сбруи, конюшни и избы для помещения команды, состоявшей преимущественно из извощиков и мастеровых. Кроме этих зданий, полк имел еще в Новегороде огороды, находившиеся верстах в десяти от города, близ Вышерскаго монастыря; они отдавались постоянно в аренду, за исключением только самой незначительной части их, которая обработывалась чинами полка и снабжала их продуктами. Сверх огородов Семеновскому полку принадлежали в Новегороде большия пожни, находившияся на берегу Ильменя, и частию на р. Волхове.

Жившие в Новегороде чины полка, равно как и все тамошнее хозяйство, подчинены были расторопному сержанту. Впрочем, когда случалось увеличивать сверх обыкновеннаго новгородскую команду и пересылать туда весь обоз, то командировали офицера. Так бывало почти всегда, когда весь полк ходил в Москву, потому что тогда от начальника команды требовалось особенной распорядительности. По временам, для поверки действий начальствовавшаго в Новегороде сержанта, посылался туда полковой обозный, или квартермистр.

Занятия новгородской команды.

Занятия новгородской команды состояли, кроме ухода за обозными лашадьми, летом — в выставке сена, зимою — в перевозке его в Петербург, весною же и осенью — в заготовлении материалов для постройки и ремонта полковаго обоза. Не смотря на значительность работ, новгородская команда никогда не превышала 50 человек, считая в этом и 10 чел. строевых нижних чинов, находившихся там для занятия караулов на полковом дворе. К обязанностям команды относилась также починка построек, производившаяся почти ежегодно, по причине быстраго их разрушения.

Продажа новгородских земель.

Сознавая невыгоды помещения полковаго обоза в Новегороде, ни начальство, ни подчиненные не заботились о состоянии новгородских полковых строений; в действиях же каждаго из полковых командиров явно замечается желание, и даже попытка перевести подъемную часть из Новагорода в Петербург, где покосы, в замен новгородских, могли быть отведены по берегам Невы, а в лесе также не было недостатка. Между тем, покуда приверженец старины, граф Апраксин, имел влияние на полк, никто не обнаруживал официально того, что клонилось к пользам полка. Не ранее как в 1761 году майор Челищев, представил начальству, составленное под его руководством мнение г.г. полковых штабов, о безполезности содержать в Новегороде команду и полковой двор. На мнение это последовало разрешение: продать строение, а покосы сдать в казенное ведение, от котораго они были приняты при Петре I. Начальство полка так было довольно этим решением, что даже право продажи своих земель уступило Губернской Конторе за 602 рубля (Приложение 46). Таким образом с 1761 года полк уже не имел более в Новегороде никакой собственности.



ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Дело полковаго архива, 1 декабря 1730 года.

[2] Входящия письма, книга № 109.

[3] В 1751 г., когда часть московских земель была уже продана, полк имел их еще более 45 десятин, в черте города.

[4] Приказный журнал, книга № 9.

[5] Входящия письма, книга № 224.

[6] Входящия письма, книга № 311.

[7] Входящия письма, книга № 331.

[8] Некоторые из них доселе сохранили прежния названия, с тою только разницею, что из улиц сделались переулками.

[9] Подробный перечень и описание бывших в слободе и на Московском полковом дворе строений помещены в приложениях (Приложение 45).

[10] Приказы по полку, книга № 9.

[11] Исходящия письма, книга № 26.

[12] Приказ по полку, книга № 11 втораго отделения.

[13] Входящия письма, книга № 285.

[14] В полку называлась она обыкновенно Московская команда. Заметим, что командированную роту не следует смешивать с отставною Семеновскою ротою, о которой будет сказано ниже.

[15] История Семеновскаго полка — часть I, стр. 246.

История лейб-гвардии Семёновского полка 1683-1854. Часть II. 1725-1796.

Публикуется по изданию: История лейб-гвардии Семеновского полка 1683-1854. Часть вторая. Составил Лейб-Гвардии Семеновского полка штабс-капитан Карцов. 1854. Оцифровка текста, html-вёрстка - Тимур Белов. Особая благодарность Максиму Борисову за предоставление книги. При использовании текста ссылка на эту страницу обязательна.