|
Карцов П.П. История лейб-гвардии Семёновского полка 1683-1854. Часть вторая.
|
Глава XXVIII. Кампания 1742 года.
Новыя приготовления к походу.
В то время, когда отправленныя в Москву роты готовились к предстоявшим там торжествам, оставшияся в Петербурге, снова стали собираться в поход. Временной начальник их, Измайловскаго полка майор Гампф, был главным распорядителем этих приготовлений, продолжавшихся от начала марта до половины апреля. Во ожидании дальнейших приказаний, 9-го апреля походная команда Семеновскаго полка, состоявшая из 13 обер-офицеров[1] и 385 нижних чинов, переправлена была на Выборгскую сторону, и поставлена по квартирам в Бочарской слободе. Это сделано из опасения, чтобы вскрытие Невы не воспрепятствовало выступлению отряда. Более месяца люди простояли на Выборгской стороне, занимаясь ученьями, и преимущественно стрельбою в цель. Мая 20 получено наконец приказание выступить.
Дессантный отряд.
Еще до этого, майор Гампф, в следствие предписания фельдмаршала Ласси, приступил к снаряжению, из оставшихся частей гвардии, втораго походнаго отряда, в состав котораго вошли почти все бывшие на лицо люди, за исключением не многих, долженствовавших занимать караулы в слободе. Этот отряд назван дессантным, потому что предназначался для отражения ожидаемой высадки Шведов на левый берег Финскаго залива, или на случай нападения их на Кронштадт. 25-го мая, в тот самый день когда первая команда выступила к Выборгу, окончено было сформирование второй, — в числе 15-ти обер-офицеров и 619 нижних чинов. Снарядить ее к походу было весьма трудно. Долго не знали каким путем двинуть дессантный отряд из Петербурга: водою ли — на Кронштадт, или сухим путем — по берегу залива. Целый месяц прошел в вооружении галер, нагружении их и в приспособлении обоза к морской кампании, как вдруг, 1-го июня, велено быть также в готовности на случай движения сухим путем. Тогда составлено два обоза: один на галерах, другой сухопутный. Сначала снаряжение морскаго обоза производилось поспешно и безпорядочно: суда садились на дно или на бок, прежде чем успевали нагрузить в них половину тяжестей, которыя они могли поднять: но потом надзор за нагрузкою поручен морским офицерам. В половине июня оба обоза были готовы; галерный поставлен у Васильевскаго острова, а сухопутный — на полковом плац-параде.
Соединение 1-й команды с армиею.
Между тем, выступившая 25-го мая команда, 1-го июня соединилась с главною армиею у Выборга, где под начальством фельдмаршала Ласси, было собрано до 35-ти тысяч войска. Июля 7-го началось выступление полков из Выборга. Семеновская команда, в составе гвардейскаго отряда, вышла оттуда 8-го числа, и направлена вдоль морскаго берега. Назначение ея было сохранять сообщение с галерами, на которых доставлялся в армию провиант. 13-го июня в главную квартиру пришло известие, что шведский главнокомандующий, генерал Левенгаупт, занял укрепленную позицию, недоходя Фридрихсгама, у Мендолакса. Оставив тяжести и больных в местечке Варайдки, гр. Ласси, согласно мнению военнаго совета, положил атаковать неприятельский лагерь. Июня 24-го русская армия была уже в одном переходе от Мендолакса, и на другой день должна была вступить в бой; при чем гвардия (в том числе и походныя роты Семеновскаго полка) поступила в отряд генерала Кейта. Но 25-го числа, когда на разсвете граф Ласси отправлялся для личнаго обозрения неприятельской позиции, ему донесли, что Левенгаупт отступил к Фридрихсгаму. Не смотря на выгодное для обороны положение Фридрихсгама, укрепленнаго с фронта земляными постройками, положено было взять его. Войска опять двинулись в прежнем порядке; Семеновския роты шли в левой колонне, крайней к корю. Во время перехода 26-го июня, один из шведских фрегатов и несколько лодок подошли к берегу на пушечный выстрел и открыли пальбу. Едва первые выстрелы их успели вырвать несколько рядов из нашего фронта[2], как принадлежавшая к колонне артиллерия выехала на позицию, и заставила Шведов немедленно уйти в море.
Донесение фельдмаршала.
28-го июня войска наши достигли Фридрихсгама и в ночь на 29-е заложили траншеи. Казалось этим пунктом должно было кончиться отступление Шведов; но вышло иначе. За долго до разсвета огромное зарево осветило окрестность и обозначило длинныя колонны Шведов, спешивших оставить зажженный ими город. Русския войска вошли в него только для прекращения пожара, и потом, неутомимо следуя за неприятелем, 1-го июля перешли Кюмень. Отсюда гр. Ласси писал Императрице: «за благодатию Всемогущаго Бога у нас состоит благополучно, а высокославная Вашего Императорскаго Величества армия, как Генералитет, так гвардии и полевых полков офицерство, драгунство и солдатство, несказанную к поиску над неприятелем охоту имеют.» Слова фельдмаршала оправдались: Шведы остановились у р. Кюменя. Уничтожив мосты, они поставили баттареи и окопали свой лагерь. Трудно было полагать что все маневры и работы их клонились к тому только, чтобы при первом приближении Русских уступить все без боя. И действительно, едва только баттареи наши успели подбить несколько орудий, как Шведы начали опять безконечное свое отступление, и отошли за последний рукав Кюменя.
Этим кончается первая половина кампании 1742 года, в течение которой быстрое движение наших войск вперед было столь же удивительно, сколь непонятно отступление Шведов (Приложение 72).
Императрица не извещенная, еще в подробности о всех приобретенных нами выгодах предписала фельдмаршалу, перейдя Кюмень, объявить эту реку границею, и за тем прекратить военныя действия. Дальновидный Ласси понял, что повеление такого рода могло произойти только от недоразумений, и потому собрал военный совет, в котором объяснил всю необходимость воспользоваться отступлением Левенгаупта, и намерение свое нарушить волю Императрицы. Нарушение это, кроме изложенной причины, оправдывалось еще и тем, что в жителях Финляндии начало уже обнаруживаться заметное нерасположение к Шведам. Объясняя причину продолжения военных действий, фельдмаршал доносил Ея Величеству:
| «Из здешних жителей, каждаго дня не малым числом ко вступлению в подданство Вашего Императорскаго Величества люди приходят; между которыми состоят пастор и отставные офицеры, и по учинении им о бытии в подданстве Вашего Императорскаго Величества присяги, обратно в домы отпускаются при чем и сальвогардии листы им, о нечинении наших каких обид, всем даются.» |
Возобновление преследования Шведов.
Согласно этому русская армия, неотступно следуя за неприятелем, 5-го июля перешла Кюмень. Преследование продолжалось слишком две недели. 22-го числа войска наши разделились на два отряда: один, генерала Штофельна, пошел на Абер-Форс; другой — Кейта, на Борхов. 31-го числа оба отряда соединились у последняго из этих городов, а Шведы отступили к Гельсингфорсу. В это время, схваченные лазутчиками неприятельские дезертеры, объявили будто Шведы намерены посадить войска свои на крейсирующия около Гельсингфорса суда, для того, чтобы перевезти их на южный берег Финскаго залива, и высадить в Эстляндии или Лифляндии. Эти слухи были причиною, что в Петербурге приказано готовиться к походу всем остававшимся там частям гвардии[3].
Дело при деревне Стефани.
Желая предупредить намерение неприятеля, гр. Ласси предписал войскам немедленно итти к Гельсингфорсу. В следствие этого Семеновская команда 5-го августа вышла из Борхова, и сделав усиленный переход, пришла на другой день к Собозской кирке, где узнали, что неприятель занял позицию в одной мили от Гельсингфорса. Тогда войскам нашим приказано было остановиться, что имело двоякую цель: во-первых, — дать время присоединиться к армии нескольким свежим баталионам, прибывшим на галерах, и во вторых, — яснее узнать намерения Шведов. 18-го числа Русские начали наступать в боевом порядке, и около полудня авангард атаковал Шведов; главныя же силы наши шли в трех верстах за авангардом. Вскоре оне услышали первые выстрелы, и вслед за тем получили приказание ускорить марш, и соединиться с авангардом. Едва только гвардейский отряд, направленный к деревне Стефани, введен был в 1-ю линию, неприятель начал отступать. С ожесточением бросились наши по пятам его. Преследование прекратилось только тогда, как Шведы перешли речку Гельсинг, разобрали на ней мосты, и укрылись в Гельсингфорсе. Следующее донесение показывает, сколько цены придано было одержанной у Стефани победе, в вместе с тем высказывает дальнейшия намерения фельдмаршала.
| «Помощию Всемогущаго Бога и превысочайшим Вашего Императорскаго Величества счастием, гордостный неприятель из не мало авантажных ему мест, с довольно приключенным ему уроном прогнан. А пленные в допросах показали, что их армия состояла в числе до 15000 человек; и для того при высокославной Вашего Величества армии, за вышепоказанный авантаж, Всевышнему Творцу воздано должное молебное благодарение и предпринято сего же числа следовать вслед за неприятелем, приложа крайнее старание в сделании через реку мостов к Гельсингфорсу». |
На другой день после дела у Стефани, гр. Ласси приказал части войск итти, по проселочной дороге, к деревне Вейгоплаг, лежащей на пути отступления к Або; главным же силам, следовать к Гельсингфорсу, по большой дороге; в последней колонне находился и гвардейский отряд. 13-го августа, на разсвете, войскам 1-й дивизии, в составе которой была Семеновская команда, прочитан приказ генерала Кейта, доказывавший, в какой степени начальство было уверено в победе, и опасалось ожесточения солдат при преследовании (Приложение 73). После этого фельдмаршал объехал ряды, и, получив донесение, что назначенныя в обход войска дошли до указаннаго места, двинул войска. В полдень Гельсингфорс был окружен со всех сторон, так что путь в Або нужно было брать с боя; со стороны же моря стояла русская флотилия, под начальством вице-адмирала Мишукова. Левенгаупт, видя безвыходность своего положения, принял предложение гр. Ласси о начатии переговоров, но просил срока для предварительнаго сношения с стокгольмским военным советом, постоянно связывавшим его действия. Граф отказал. Это было сигналом к возобновлению боя. В эту решительную минуту, несчастный Левенгаупт был отозван в Стокгольм, а вместо его прислан генерал Бускет. Имея полномочие своего правительства, он вступил в переговоры, окончившиеся 23-го августа безславною для Шведов капитуляциею. фельдмаршал согласился подписать ее только с тем, чтобы вся шведская артиллерия, военные снаряды, и лошади сданы были Русским, и сверх того, чтобы до окончательнаго заключения мира, вся Финляндия была объявлена присоединенною к России.
Возвращение в Петербург.
Так кончилась безпримерная по своему ходу кампания 1742 г. Заняв Финляндию почти без боя, гр. Ласси оставил небольшой отряд в Або, а другим войскам велел возвратиться в Россию. В следствие последняго распоряжения, Семеновская походная команда, в общем составе гвардейской пехоты, должна была сесть на галеры, и итти морем к Кронштадту. Приказание об этом получено в то время, когда собственный солдатский и офицерский обоз и все больные были уже отправлены сухим путем. Казенному обозу приказано остановиться в Выборге и вместе с Преображенским грузиться на приготовленный для этой цели гальот[4]. 15-го сентября походная команда благополучно вступила в Петербург, куда вскоре прибыл и обоз, шедший сухим путем; казенный же 16-го сентября застигнут был бурею, которая, в 5 верстах от Фридрихсгама, кинула гальот на камни и разбила. Бывшие на нем люди спаслись, успев захватить один только патронный ящик, все остальное погибло.
По прибытии в Петербург, походная Семеновская команда, в тот же день (15-го сентября), была распущена по ротам, и через неделю потом вновь собрана для объявления, что Ея Величеству угодно наградить всех чинов третным не в зачет жалованьем. Этою наградою не ограничились милости Императрицы: после окончательнаго заключения мира, Она пожаловала всем участвовавшим в походе медаль «за верную и ревностную службу»[5].
ПРИМЕЧАНИЯ
